История. Архив публикаций
|
С тех пор как бесчисленные орды нежити под предводительством тарманов захватили Демонс, жизнь жителей этого славного города и его окрестностей коренным образом изменилась. Всех «живых», кому не посчастливилось умереть при последнем штурме, заковали в кандалы, согнали в бараки и заставили работать на благо нечистой силы. Рабы строят дворцы новоявленным хозяевам, выращивают пищу, ухаживают за скотом. Стирают, убирают, шьют, готовят – без одного-двух рабов не остался даже самый последний воин Армады. Воцарившаяся тьма жестоко подавляла любые проявления недовольства, подвергая восставших воистину адским пыткам и мучениям. Тьма сумела за короткое время выжечь каленым железом из сердец некогда свободолюбивых людей все мысли о возможном сопротивлении. На несколько десятков лиг вокруг Демонса не осталось ни одного свободного человека – либо погибли в отчаянных попытках защитить свою родину, либо оказались в цепях. С особенной жестокостью Армада преследовала остатки могучей армии Святых Братьев, устраивая коварные ловушки и губительные засады. Не пощадили враги и вольных Нейтралов – все могущественные семьи, кто не успел спастись, были вырезаны супостатом под корень. Вдоволь натешившись разоренной страной и стонами ее сынов, Тьма принялась за обустройство нового общества, со своими черными законами и жестокими порядками. Спустя некоторое время Владыки Демонса смогли восстановить разрушенный город, организовать и поддерживать какой-никакой порядок. В этом обществе Человек стоял на низшей ступени социальной лестницы… Очередной короткий взмах мотыги. Сталь с трудом вгрызается в окаменелую почву под ногами. Нещадно жарит солнце. Даже гнус не надоедает работникам, предпочитая хорониться от испепеляющих лучей в благодатной прохладе лесочка. Пить! Как хочется пить! Полжизни за глоток родниковой водицы. Пить и спать. От усталости инструмент выпадает из рук, тяжкие стоны рвутся из груди. - Работать! – слышится хлесткий щелчок бича. – Не останавливаемся! До перерыва еще два часа. Злобный Граги зорко следит за каждым рабом на отведенном ему участке. Беспомощные под его властью люди не осмеливаются даже заикнуться об отдыхе. Непокорных не ждет ничего, кроме жестокого наказания. Хозяин ценит Граги. Очень ценит. Иногда он даже ласково зовет его «мой любимый раб». Граги одет в белую тунику, подпоясан узорчатым поясом. На его уродливой непропорциональной голове красуется небольшая соломенная шляпка, из-под коротких полей цепкий взгляд постоянно высматривает ленивых рабов. Любимый бич Граги – некоторые в бараках поговаривали, что сделан он из человеческой кожи – никогда не висит без дела. Прохаживаясь то и дело по голым человеческим спинам, он заставляет жалких людишек сквозь пот и слезы продолжать свой бесконечный труд. А кому сейчас легко? Хозяину нужна еда, его детям нужна еда. Хозяева любят не только алую кровушку, но и смертную пищу. В конце концов, даже рабы должны чем-то питаться. Жарко? Кружится голова? От усталости темнеет в глазах? А вот так? Следует взмах бича. Как теперь? Что, полегчало? То-то и оно, Граги знает, как скорее всего придать сил и энергии валящимся от усталости рабам. За это хозяева его и любят. Люди, грязные, со всклоченными волосами, замотанные в рубище, мужчины и женщины, продолжают старательно окучивать растущие под открытым небом овощи. Граги скучает. Сегодня никто не рухнул без сознания в пыль, не лишился рассудка и не взмолился о пощаде, вроде бы и наказывать некого. Но он твердо знает неписанную истину - хороший надсмотрщик всегда найдет повод наказать раба, в отличие от своего нерадивого собрата. А наказывать рабов следует ежедневно – иначе они могут непозволительно расслабиться. Все как велели хозяева – люди должны постоянно находиться в страхе… - Эй, старик! Подойди ко мне. Быстрее, я сказал, торопись! – несчастный, на которого указывает толстый палец, моментально бросает свою мотыгу на землю и кидается со всех ног к Граги. Рухнув пред ним на колени, он подобострастно смотрит в грозные очи старшего раба. - Да, повелитель, что прикажете, повелитель? - Ты не поспеваешь за всеми. Ты слишком слаб. Кормить тебя – только зря еду переводить. Хозяину не нравится, когда в его владениях кто-то зазря ест свой хлеб. - Мой господин, я стараюсь, я работаю, помилуйте! – страх, животный страх расползся по телу раба. – Милый господин, я буду работать еще быстрее, только пощадите! Но Граги не слушает его. Он окончательно определил сегодняшнюю жертву и не собирается выпускать ее из своих цепких лап. Хозяева никогда не были против того, чтобы рабы убивали друг друга – наоборот, это всячески поощрялось. Вампиры находили забавным, что жалкие людишки рвут друг другу глотки, душат и забивают до смерти кулаками, когда под рукой больше ничего нет. Иногда они и сами, развлечения ради, лишали жизни кого-нибудь из рабов своими руками – просто так, ради собственной потехи и острастки прочих. Люди на поле нервно переглядываются, мотыги начинают стучать быстрее, словно остальные пытаются оградиться от происходящего с помощью шума. - Хе-хе, нет уж, старикашка, видимо, не даст тебе Мусорщик еще одного шанса. Глянь-ка – над Башней Смерти взмыл Костяной Дракон. Ха-ха-ха! Вот умора-то, хозяева говорят, что Драконы взлетают, дабы забрать из бренного мира какого-нибудь вампира, но сегодня он вылетел явно по твою душу. Радуйся, презренный, тебе оказана великая честь! Не переставая говорить, Граги поглаживает свой любимый кнут… «Боль» – так он любовно кличет свою кожаную плетку. Есть еще и «Страдание» – но оно сегодня осталось висеть над кроватью. Придется орудовать Болью. Страданием, конечно же, было бы быстрее да полегче – вплетенные в него металлические нити с цепкими острыми крючьями несказанно облегчают работ. Как приятно смотреть на извивающиеся тела у твоих ног, когда с каждым очередным замахам из тела поверженного вырывается несколько кусков дымящегося мяса. Алая кровь мощными струями бьет из зияющих ран. В такие моменты, словно волшебная музыка, ласкают слух Граги вопли несчастного. И он, как истинный виртуоз, не дает ей иссякнуть до тех пор, пока симфония страдания не будет сыграна полностью - он смакует каждую ноту, неторопливо пропуская сквозь себя чудесную мелодию. Наслаждаясь чужим ужасом, впитывая в себя захлебывающиеся крики умирающего, Граги распахивает для себя внутреннюю дверь в свой собственный маленький мир - садистский мирок счастья. Он счастлив с того, что сумел доставить столь мучительную боль; он счастлив с того, что хозяева будут довольны, он просто счастлив. Ему нравится то, что он делает. И Граги сделает все возможное для своих хозяев за шанс безнаказанно поиздеваться над рабами… Боль… Хм… Можно же и разнообразить представление. Злорадный огонек зажигается в глубине глаз Граги. - Старик, неси сюда свою мотыгу, я сейчас тебе кое-что покажу. Раб, несказанно обрадованный нежданно свалившемуся помилованию, вприпрыжку мчится за брошенным инструментом быстрее иного молодого козленка. Мигом вернувшись к надсмотрщику, он протягивает ему затупившуюся тяпку. Граги, не торопясь, берет в руки неровно обструганную палку с заостренной железкой на конце. Вертит ее из стороны в сторону, удобнее перехватывая другой рукой… Резко, без замаха, деревянный конец мотыги врезается в лицо раба. Граги не зря лопает свои тройные порции – силы в руках бывшего кузнеца было не меряно. Слышится треск ломаемого дерева, осколки черенка разлетаются в разные стороны. С хрипом вырывается воздух из легких, и старик, уже мертвый, валится на землю; по развороченному лицу текут тоненькие струйки крови, прокладывая бардовые дорожки по свернутой челюсти. На миг в испуге замирают люди, но тут же, наклонившись ниже прежнего, с удвоенным усердием принимаются за осточертевшую работу. Граги чуть не плачет с досады, разочарованный хлипкостью старика. Ожесточенно пинает бездыханное тело. «Надо же, и как только такое могло случиться? Ох, Мусорщик, помоги мне. Пусть это будет моей единственной ошибкой. Хозяевам наверняка не понравится, что раб умер столь быстро, не успев испытать и сотой доли положенных ему страданий». - Стро-о-ойся-я! – зычным голосом кричит главный раб. – Вы, двое – тело оттащить в лес, путь полакомятся хозяйские любимцы, остальные – за мно-о-ой! Увлекая за собой цепочку измученных людей, надсмотрщик направляется к баракам. Приковав каждого к своему кольцу и заперев двери, Граги идет к хозяйскому дому. С задней стороны, во флигеле, у него была собственная комнатушка. Великой честью было поселиться отдельно от остальных рабов. Объяснялось все тем, что Лорд высоко ценит своего раба, и он не позволил бы такому полезному экземпляру бездарно пропасть в глубине бараков – ибо там Граги ждала неминуемая смерть – уж слишком многого натерпелись от надсмотрщика его несчастные обитатели. Каждый вечер перед сном Граги любовно протирает всю свою коллекцию пыточных инструментов промасленной тряпицей. Затем заваливается на кровать, предварительно скатав «Страдание» и запихнув его под подушку. Он себя чувствует весьма неуютно, коли хотя бы одна из любимых плеток не находилась рядом. Не успело солнце и наполовину вылезти из-за леса, как Граги, непрерывно щелкая бичом, уже расхаживает перед строем измученных рабов. Он очень добросовестно относится к своим обязанностям и не может позволить себе даже малейшей слабины. Выбрать нового надсмотрщика для хозяина не станет большой проблемой – несмотря на всю его привязанность к старому. Да и любой из забитых рабов с радостью променяет прогулки кнута по собственной спине на сытную пайку и, какую-никакую, но все же власть над себеподобными. - Что ж, животные, слушайте меня внимательно. Сегодня хозяин желает воочию лицезреть свое имущество, то есть, вас, - следует сильный тычок в бок одного из рабов рукоятью плетки; Граги продолжает, – так что будьте смирными и послушными. Не буду говорить, что от этого зависит ваша жизнь – это итак понятно, даже такому бесполезному отребью, как вы. Возможно, кому-то из вас сегодня улыбнется удача – и он послужит нашему любимому хозяину источником свежей кровушки. С последними словами по строю катится глухой рокот. Невольно вскрикивая, на землю оседает женщина в дальнем ряду. Заметно округлившийся живот не оставляет никаких сомнений. Надо будет внимательнее смотреть за этой рабыней, мимоходом думает Граги. Двери усадьбы широко распахиваются и на крыльцо выходит сам хозяин, Лорд Домини, почтенный вампир, возрастом около полутора тысяч лет. Повидав многое за свою длинную жизнь, путем хитрости и обмана, он сумел занять одно из почетных мест в Армаде. - Граги! А что это они у тебя такие замученные? – отвратительно шелестит ледяной голос вампира. Словно веет затхлостью и самой смертью из старинного склепа. – Что же ты, уморить мне их всех решил, что ли? - Нет-нет, хозяин, они здоровы и полны сил. Мучаю в меру, ваше превосходительство, все как вы приказывали, – лебезит Граги. - Вижу, сам вижу, молодец… Адрина! - громко зовет Домини свою жену, - подойди сюда. Кто тебе нравится больше всех? Кто придется по вкусу, как считаешь? Моя милая, ты же знаешь, я доверяю твоему чутью. Расплывшаяся в жуткой из-за острых клыков улыбке, вслед за мужем по ступеням медленно спускается бледная как сама смерть женщина. - Милый, я думаю, вот этот смертный будет жуть как хорош-ш-ш… Граги, подведи его поближе. Надсмотрщик выхватывает из толпы мужчину, выглядевшего не таким забитым на фоне остальных, и волочет пленника к хозяевам. Истощенный мужчина не делает никаких активных попыток к сопротивлению. - Граги, этот раб из новеньких? Из тех, что недавно нам прислал Лорд Варриго? - Да-да, хозяин, их прислали три дня назад. Он еще дикий, необъезженный, потому, наверное, не стоит спускать с него глаз. - Вижу, вижу, сам вижу. Смотри, у него еще есть остатки гордости, - повернувшись к мужчине, вампир спрашивает, - как тебя зовут, раб? - Я не раб. Я свободный человек. И здесь только потому, что пока не могу убежать. Вместе с отрядом разведчиков неделю назад я попал в засаду на окраине Черного леса. И при любом представившемся случае я сбегу отсюда. Намотай это себе на ус, трупный червь! Тьме никогда не одолеть силы Света! – видно, что хоть бывший разведчик и пытается хорохориться, но сил у него уже нет. - Ах, Человек, ах, какая наивность… Почему вы все еще не можете признать своим скудным умишком, что эта война вами уже проиграна! Вы потеряли одну твердыню – Демонс; следующим падет Девилс, а потом вы потеряете крепость за крепостью все, что вам принадлежит. Резко взмахнув руками – будто крылья огромной летучей мыши взвиваются за спиной Лорда – он неожиданно подскакивает к своенравному рабу и ударяет того острыми как бритва когтями по незащищенной шее. Раб падает, недолго корчится и затихает. Вампир некоторое время стоит и смотрит, как вместе с кровью в землю из разорванных артерий убегает и человеческая жизнь. - Адрина, пойдем в дом, скоро солнце поднимется слишком высоко. Этот смертный сумел все-таки подпортить мне настроение. До чего же они жалки и беспомощны, и как быстро они умирают, - сплевывает последние слова Домини. – Скоро, уже совсем скоро мы станем единственными владыками всего мира, моя дорогая! Мы – будущее, мы – новая эра в развитии этого мира. За спинами новых хозяев Демонса захлопывается дверь; слышится ругань Граги вперемешку со свистом «Страдания» и негромкими стонами людей. Неровная цепочка из пошатывающихся рабов, истощенных болью и голодом, движется в сторону полей, дабы продолжить бесконечный труд. …Солнце не умеет улыбаться, солнце не умеет печалиться. Оно не испытывает никаких чувств и эмоций; оно немилосердно палит, выжигая воздух, раскаляя сухой песок и камни, заставляя и без того безвольных рабов еще ниже опускать свои головы. Оно безучастно смотрит с недосягаемых высот на слабых защитников, проигравших битву за свой город… 16.08.2005 09:02 - Дррон
|