История. Архив публикаций
 Вот вроде бы странное слово гейз. А выполнять его надо. Гейз – так в средние века в Ирландии называли Правила, которые устанавливали для себя воины. Гейз бывали разные, например герой Кухулин не должен был есть собачьего мяса, а один раз поел. Через несколько часов его убили. Так что гейз – штука серьезная. Хотя и непонятная. - Здравствуй, касатик! - Ох, бабка, ну и напугала! Экая ты страшная! - Экий ты грубый, внучек. Другой бы на твоем месте хоть почтение бы к годам проявил, а то вдруг и с тобой такая беда случится. - Какая еще беда? - Старость. Хотя при таком поведении, может и пронесет. - Чего-то мне, бабушка, слова твои не нравятся. - А это ничего, касатик. Это бывает. Пожил бы с мое, еще и не того бы наслушался. - Ну ладно тут мораль разводить! Я старость уважаю и все такое. Сказала бы лучше как мне тебя звать, чтоб не обидеть. - Это почему ж ты меня обидеть можешь? - Да потому как, глядя на тебя, не одного цензурного имени придумать не могу. - А ты не думай, солдатик. Ты не думай. Опасное это дело. Думать. А звать меня просто – Яма. - Какая еще Яма? - А такая, которую другому роют. Эх, молодежь безграмотная пошла… Помотался бы как я по свету, может и поумнел бы. - Это ты все к чему? - А это я к тому, дурная твоя головушка, что в Индийском пантеоне Яма – это божество смерти. - Ты, что Смерть, что ли? - Сам догадался, умник, аль подсказал кто? - Ты, бабка, этим делом не шути. - Ух ты! Нешто боишься? - Бояться – не боюсь, а ты все ж таки не шути. С этим делом не шутят. - Порешил бы столько народу, сколько я, глядишь и научился бы черный юмор ценить. - Да ну тебя совсем. Поеду я, пожалуй, от греха. - Да постой, чумовой… Стой, Ярема, кому кричу! - А ты откуда знаешь, что меня Яремой зовут? - Вот дурья башка! Полчаса талдычу ему как заведенная, что я его собственная, можно сказать именная, Смерть, а он спрашивает – откуда знаешь, как меня зовут. Работа такая, касатик, чтоб, значит, всех знать. - Да ты, видать, серьезно? - Серьезно, пропащая головушка, серьезно. Серьезней, честно говоря, некуда. В этом мире, голубчик, одна смерть и не врет. Цени. Любой человек тебя обмануть может, а вот я, ежели кому сказала – баста. Так все. К гадалке не ходи. А иди лучше на полянку венки вязать. - И как же это ты меня погубить собралась? - Да просто, внучек, просто. Ты ведь, Ярема, один обет дал, когда родной двор покидал. Дескать, никогда и не под каким видом не откажу женщине в беде, ежели она меня о помощи попросит. - Ну, было такое. - Так вот, сиротинушка, я понимаешь, как ты видеть можешь – еще пока женщина, и есть у меня одна беда дружочек, да такая беда, что и сказать нельзя. - Это какая же у тебя, при твоей должности беда может быть? - А такая, спаситель мой, что выпало мне по разнарядке, сегодня тебя погубить и если, значит, не придам я тебя до вечера лютой смерти, большие проблемы у меня, стало быть, будут. Могут и вообще к чертям разжаловать. Буквально. А я не для того, жертва моя ненаглядная, из простых демонов в черные ангелы выбилась, чтобы сызнова к котлам дрова таскать. Да и возраст уж не тот. - И как же, я тебе должен помочь, старая? Повеситься, что ли? Так этого мне вера не дозволяет. - Да зачем же так сложно. Ты, внучек сейчас садись на коня и гони вперед. Там будет пропасть, а над пропастью мосток. Мосток хилой, так что, ежели по нему медленно ехать, ни за что не устоит, а вот если ты разгонишься, как следует, то сможешь через него пролететь скорей, пока он, значит, под тобой не развалился. - И какого черта мне там на той стороне пропасти делать? - А там, касатик, живет один дракон. Он мерзавец, подлая душа у меня уж месяц как просроченный. Так вот, коли поможешь мне супротив его имени галочку поставить – так и быть, отступлюсь от тебя. - А вот если я сейчас возьму, да развернусь. И уеду, откуда приехал, тогда что? - А как же, обет, милостивец! Ведь обет держать надо! - Мало ли. Я ведь его зачем давал? Ну как попадется принцесса какая. Аль княжна. И чтоб непременно в беде. Вот спасу я ее, а там глядишь она в меня и влюбится. - И не стыдно тебе, сынок, таким корыстным быть? Ладно я – у меня специальность узкая, но ты-то – из героев у нас вроде как. - Вот именно – вроде как. Я, понимаешь, бабка по имени-то герой, а вот внутри у меня черти что. Иногда даже тоска берет. Настоящие герои ежели надо – в огонь прыгнут, ради идеалов, каких-нибудь. Так мало того, что прыгнут, они еще за этими идеалами возьмут да выпрыгнут из этого самого огня, целехонькими. А я не могу. Нету веры в сердце, и где взять ее – не знаю. - Ишь как все оказывается сложно-то… А любовь у тебя есть, пропащий? - Нету… Верней… Была одна девушка, но она меня не любит… А остальные… Да ну их. - А откуда знаешь, что она тебя не любит? - Потому как поверить не могу, что любит. А без веры… Какая там любовь. Ну вот что бабка, хватит мне с тобой тут лясы точить, а то вишь что сотворила – взрослого богатыря до таких соплей довела! Поеду я в другую сторону, принцессу подходящую искать. Чтоб им всем хвост прищемило! - Слышь, бедовый! Постой! Ты ведь если сейчас развернешься, так всю жизнь без веры и проживешь. И девушки той тебе больше не видать, как своих ушей. Дракона убить сложно, это правда, по чести сказать – ты уже шестой будешь, кого я туда послала. Но ты вот что подумай – на черта тебе нужна жизнь такая, где перед самим собой надо все время спектакли играть. И ведь как ни играй, все равно сам себе не поверишь, потому как нет веры в тебе. Была возможность. Вера сама шла к тебе, руки протягивая, да приговаривала – возьми меня, мил человек, а ты развернулся к ней самым, уж извини за прямоту, задом, и уехал. Как жить-то после этого? - А что же, если я дракона зарублю – эта самая вера у меня возьмет да выскочит из-за пазухи? И еще приплясывать начнет – мол ты со мной, а я с тобой, и все такое? - Ты, касатик, этим делом не шути. Вот ты сейчас говоришь, а нижняя губа-то подрагивает, и глаза бегают. Так что на счет пустоты своей внутренней не привирай. Есть в тебе все, что герою надо, просто показать боишься, даже сам себе. - Ну боюсь. И справиться с этим не могу. И дальше что? - А вот коли сейчас разгонишься, как следует, да мостик перескочишь, да дракона одолеешь, так и бояться тебе нечего. И сможешь ты жить по-настоящему и любить по-настоящему… Чего молчишь-то? Задумался? Правильно. Есть над чем подумать. Эй! Касатик! Мост почти сразу за поворотом! Разгоняться отсюда надо, а то там негде! Вот молодец, вот порадовал старую… Ох и глупые же эти герои. Сколько лет на этой тропинке сижу, а все надивиться не могу ихней простоте. Нету там дракона. И моста нету. Страховитая бабка заковыляла к повороту, зашла за него и обалдела. Конь скакал по воздуху над пропастью, а Ярема на нем размахивал мечом и верещал нечеловеческим голосом: - Дракон! Выходи, биться будем! 20.03.2008 08:31 - Катаро Дент
|