История. Архив публикаций
 Я – троечник. Это однозначно. Халявщик-халтурщик высшей категории с семилетним стажем. По крайней мере, именно такой срок мне пришлось строить из себя студента на кафедре Возможного воздействия нечисти в Халандском Магическом Университете. Когда я защитил диплом, единственным, кто удивился больше меня, был мой научный консультант. Но когда я устраивался на работу в корпорацию Зеленый свет, трое наших отличников провалились на собеседовании, а ваш покорный слуга был охотно принят на очень и очень неплохой оклад с большой перспективой. Где логика? А логика, смею доложить, присутствует! Семь лет мне приходилось убеждать преподавателей, что я умный и красивый, используя все возможные аргументы, кроме реальных знаний. И вы знаете… наловчился. Просто наловчился. А ребятам из Зеленого света реальные знания были ни к чему. Вернее, очень может быть, что и к чему, да вот беда – чтобы оценить наличие знаний у индивидуума, надо самим обладать как минимум таким же интеллектуальным багажом. А лучше больше. Ну и… отличники провалились. Поскольку из их объяснений потенциальные работодатели поняли только одно – эти ребята говорят путано, смотрят самоуверенно и ни черта в жизни не понимают. Последнее, учитывая специфику нашей кафедры, было в корне неверно. Как раз в чертях мы разбираемся весьма неплохо. А я, со своим зеленым ирокезом на голове, спокойными уважительными речами и загадочным прищуром черных глаз, пришелся им как нельзя более ко двору. Вот. Так что работаю я, ребятки, в недавно образованном отделе по Защите от нечисти корпорации Зеленый свет. Работаю фактически один, если не считать здешнего домового Клауса. Дело в том, что корпорация расположена в бывшем жилом небоскребе и как наследство былых времен в одной из квартир, переоборудованных под кабинет, остался самый натуральный домовой. Не то чтобы домовые сильно досаждали… Но с ними надо уметь ладить. Поладишь – он тебе и поможет, и поддержит, и вообще – они удачу приносят. А не поладишь… Откровенно говоря – немного найдется под этим солнцем существ, способных учинить такое количество мелких пакостей, как разъяренный домовой. Так что милый квартирный проказник оставался под вопросом. Дело в том, что выселить домового с облюбованной жилплощади – процесс трудоемкий и довольно-таки дорогой. И уходя, домовой всенепременно устроит подлым оккупантам кучу веселых сюрпризов. Что характерно – выселять домового пришлось бы мне, должность такая… Но я с ним договорился. Так что у меня в кабинете и прибрано все время, и проветрено, и кресло не скрипит, и сигнализацию ставить не надо. Клаус существо на редкость общительное. Он, собственно, первым натолкнул меня на всякие интересные мысли, без которых, как показала история, жить было бы не в пример легче. - У! - А! Кто здесь?! - У. Я. - А. Клаус… Чего пугаешь-то? - Я не пугаю. Я говорю – У! - Угу. Отвали. Не видишь – я занят серьезной работой! - Ты спал. - Ничего подобного! Ведомость почитай. - У! Ты пришел, за пять минут заполнил ведомость и завалился спать. - Это ты так думаешь. - Это я так видел! - Ну видел, и что? А ведьмы из бухгалтерии увидят ведомость. - Они не ведьмы. У! У них даже способностей нет. - Это только так кажется, а вот попробуй из них премию выбить… А-а-а… - Вот видишь – ты спишь. У. - Угу. Зевать не значит спать. И вообще, дай мне спокойно поработать… А то приходят всякие, будят… А-а-аауаа-уа… - У! Челюсть не вывихни. - А-а-а-ауа… А у меня может ночь была бурная. Может я… Аа-а-а-аууа… - У! Шолох! У!!! - Ну?! - Я тебя давно спросить хотел. У. - Ну, чего?… - А чем ваша корпорация занимается? У? - Между прочим, не ваша, а наша. Ты в Зеленом свете тоже числишься. Проходишь по бумагам как мелкий магический персонал с предоставлением жилья. - Ну, хорошо. У. Чем НАША корпорация занимается? - А черт ее знает… Мое дело – не допустить присутствия на борту… то есть на территории нечисти, равно как нейтрализация последствий ее вмешательства, что может произойти исключительно в последствии моего генерального облажания по первому пункту… А чем конкретно мы занимаемся… Я, например, сплю. - У! Сам признался! - А некоторые мне мешают… У! - Это я говорю – У! - А теперь я сказал! Потому что У-сплошное и никак больше это не назовешь! Дашь ты мне поспать?! - У! - От такого слышу… Тут была недолгая пауза, пока я пытался заснуть, а Клаус – обижался. - Шолох! У! Шолох! - Вот сейчас как уволю… - Шолох, а ты знаешь, что наша корпорация – секретная? - Знаю. Я, между прочим, сам этой секретностью и занимаюсь. Внешним кругом. - А во Втором круге хотя бы – был? - Нет. - У. А там кто-нибудь защитой от нечисти занимается? - Вообще-то если у них там во Втором круге появятся проблемы с нечистью, то гнать меня надо в три шеи, потому как я ее и во Внешний круг пускать не должен. - Ты хочешь сказать, что в такой секретной организации всего один круг защиты? У? - Ну… Если с этой стороны посмотреть… Значит есть охрана во Втором круге. - У?… Ну хорошо, а почему тебе о ней ничего не известно? У? - Потому как каждый сверчок знай свой шесток, а то получишь в пятачок. - У. А если случится пробой, кому будешь докладывать, чтобы усилили защиту внутренних кругов? - У. - У? - Ну… Не знаю. Просто не знаю. Начальство не говорило, а я не спрашивал… Инициатива она, знаешь ли, штука наказуемая… Давай я посплю, а потом обсудим. У меня голова не варит… - У! Шолох! - Ну?! - А ночь была очень бурная? У? - Пошел ты… Поспать мне так и не дали. Раздался деликатный стук. Я вскочил, пригладил волосы, оправил одежду… Или нет! Волосы надо растормошить, чтобы выглядело так, словно я чешусь в затылке, не переставая. От могучих мозговых шариковращений. А не от блох, как схохмил подлец-Клаус. Негромкое чуть усталое «Войдите!» получилось на ура. Голос измученного непосильной работой трудоголика, которого постоянно дергают по мелочам нехорошие штабные крысы, которых он не посылает исключительно в силу врожденной интеллигентности. В таких вещах я поднаторел еще в универе, во время сессий. На это шикарно покупалась любимая тетушка, у которой я вписывался на первых порах… Якобы бедненького племянника-отличника замордовали ученые садисты, в то время как вышепоименованный племянник… Ну да ладно. Это к делу не относится. Главное другое – на пороге появился вовсе не ожидаемый мрачный дядька с бюрократическим складом лица и ворохом должностных инструкций, а нечто куда более привлекательное. Даже для парня, пережившего бурную ночь… Девушка. Лет семнадцать. Темно-русые волосы мягкой накидкой спускаются аж до пояса. Теплые карие глаза. Стройная хрупкая фигурка, закутанная во что-то длинное, но неимоверно легкое. И… И еще что-то. Меня словно погрузило с головой в теплую воду. Уши заложило. Стало немного душно… - Здравствуйте. Тон решительный, деловой и в тоже время чуть неуверенный. Так, словно она знает что делает, знает зачем делает, но не очень представляет, где и зачем она собственно находится. - И вам здравствуйте! - Я из отдела кадров… Вы… Шолох? - Он самый. А вы? - Мелисса Каплано. - Очень приятно. - Простите у нас возник вопрос… - Насчет моей фамилии? - Или имени… - Понимаю. - Но тогда… - Но ничем не могу помочь. У меня есть только имя. И это совершенно законно. - То есть вы… - Видите ли, у меня уже были проблемы на этой почве в университете и мне тогда пришлось потратить почти неделю на то, чтобы доказать свою законопослушность. В нашей конституции есть такой момент – ребенок при желании может отказаться от фамилии своих родителей, но там не сказано, что оный ребенок всенепременно должен взять себе другую. Если хотите, можете считать это крючкотворством, но отказываться от этой своей милой привычки я не намерен. Еще вопросы? - А почему вы отказались от фамилии своих родителей? - Вам действительно интересно? - Я… наверное… Да. Вы знаете, да. - Почему? - Не знаю. - Родителя. - Что? - Не родителей, а родителя. У меня есть только отец, с которым мы не сходимся по вопросу… по некоторым вопросам. Неважно. - Вы не хотите рассказать? - Пожалуй, даже не столько не хочу, сколько не могу. - Простите, что я вас побеспокоила… Это на самом деле… Не мое дело. - Или нет. Вы правы. - В чем? - Я просто прячусь сам от себя. Так? Вы это подумали? - Вообще-то… да. - И правильно. Просто вы задели больной зуб. Скажем так. Мой папа – обладает несколько странными талантами, и исхитрился передать мне их по наследству. Но в чем мы с ним не сходимся в принципе, так это в применении этих талантов. Он все время пытается наладить со мной отношения, но я не разговариваю с ним с начальной школы. Ушел из дома. Сначала жил у тети. Потом… Но отец все равно… Просто мне кажется, что когда приходится выбирать из двух зол, то нужно найти третий выход. Вот и все. Словом, без этих моих способностей жить было бы гораздо легче. - Вы не скажете, что это за способности? - Пожалуй не стоит… Правда не стоит. - Хорошо. Спасибо что вы… столько… Я вижу, вам это нелегко. И… - Что с вами? - Что? - Мелисса… Можно я буду называть вас на ты? - Но вы… Наверное… да. А я вас. - Хорошо. Мелисса, что с тобой? - А что? - Ты… кажется в чем-то не уверена. - Знаешь… А это уже НЕ ТВОЕ дело! Она выкрикнула это почти что в истерике. Развернулась и выбежала. Ну, ничего себе шуточки! Так хорошо по душам болтали и нате ешьте… Я глянул на Клауса – он сидел с выпученными глазами и глотал воздух. - И чего это было? - У! А вас что в вашем университете, что вообще не учили? - Нас всех учили понемногу… Чему-нибудь и как-нибудь… Одним словом я троечник и халявщик. - А что, смотреть в Суть вас совсем не учили? - Ну… это разбирали чисто теоретически. Как присущее только некоторым магическим существам умение. - А люди по-твоему не магические существа? У?! - Ну если так ставить вопрос… - Значит так. У. Сейчас будем проводить практические занятия по глядению в Суть. Закрой глаза. - Угу. - У. Теперь попытайся увидеть меня сквозь закрытые веки. - Как это? - Представь, что у тебя нету век… У. Да и глаз тоже нету, а смотришь ты просто мозгами. И видишь меня. Представил? У? - Нет. Темно все и звон в ушах. - У? Звон? - Да даже не звон… Как будто мелодия какая-то… Колокольчики… И… - А ну ка отверни голову! - Ну? - Звон остался? У? - Нет, пропал. - У. Ясно все с тобой… У. Ты ушами видишь. Ну так вот – запоминай – этот звон, который ты слышишь означает дружески к тебе настроенного магического субъекта. У. Если б ты умел глядеть глазами, то увидел бы мой силуэт розоватого цвета. А, скажем, женщина, которая тебя любит, представлялась бы тебе ярко красной. У. Но как это будет в твоем ушном варианте – даже не знаю. У! Единственное, что могу предположить… Чем громче звук, тем сильней магия этого человека. У. Или не человека. У. - Ничего себе… Такому нас точно не учили. А как мне определить врага? - У… В цветовом восприятии – это зеленый цвет. У. А у тебя… не знаю. - Значит мне срочно надо найти врага и прослушать эго на предмет сути? - У. - Ладно, поищем… А что было с это девушкой… Мелиссой? - Ее силуэт как будто окутывала серая дымка. У… Не полностью и не плотно, но достаточно… У. Странно. - Ясно. Вопрос был серьезный, и тянуть я не собирался. Новым умением надо овладеть как можно скорее. Враг… Где бы взять настоящего врага? Отец? Нет. Слишком сложно. Там скорее всего будет намешено столько всего, что… К нему я пойду в последнюю очередь. К тому же его не так просто найти – даже мне. Заодно и разберусь в наших с ним отношениях. Есть! У меня есть враг! Самый что ни на есть качественный. Григо. Григо Бенкотии. Один из тех ботаников… Ботаник – это отличник, зубрила и зануда. Один из ботаников, которые провалились на собеседовании в нашу корпорацию. Некоторая натянутость у нас в отношениях наблюдалась аж с первого курса… Ну, не нравились мы друг другу. Не нравились. Потом был тот случай с Кларой, девчонкой с параллельного потока, которой Григо пытался магически запудрить мозги, дабы затащить ее в постель… Вполне возможно, что она согласилась бы и так, но Григо всегда был перестраховщиком. А я, из чистой вредности, устроил ему магический толчок под локоть в самый сложный момент, так что результат оказался совершенно противоположным, даром что в магическом плане я Григо в подметки не годился. Григо получил пощечину и неделю ходил злой как черт. Пока не вычислил, кто устроил ему пакость. Потом у нас был разговор, так и не вылившийся в поединок, о чем в последствии жалели мы оба… Хотя Григо мог размазать меня по стенке, и для меня до сих пор загадка, почему он этого не сделал… Ну и еще куча мелких палок в колеса и с той и с другой стороны. Мне-то всегда было легче – у меня и колес-то особенно не было. А после этой истории с собеседованием он и вовсе на меня обозлился. Словом – самый замечательный, я бы даже сказал классический враг. В Серебряном информатории данных по нему не оказалось, так что я рискнул обратиться в Золотой. Дело в том, что после некоторых моих студенческих забав доступ мне ограничили. К слову сказать, предметы, которые мне были нужны для этих забав, я знал отлично. После окончания универа доступ вроде как восстановили, но именно это «вроде как» и придает делу некоторую пикантность. Прокатило. Тихо и мирно. Прокатило. Хорошо… Опаньки! Если вам интересно, что я сказал, когда увидел данные по ботанику Григо, так знайте – я сказал – опаньки! И выпучил глаза. Оказывается, зануда-зубрилка таки просочился в нашу корпорацию и ни кем-нибудь, а старшим консультантом в одном из отделов аж Внутреннего круга. Вот тебе и на… Его адрес я тоже узнал. Теперь стоило выработать тактику своего появления. Просто появиться у него взглянуть разок и заявить какую-нибудь чушь, что, мол, ошибся дверью... Не мой стиль. Такие вещи надо делать красиво. Чтоб противник потом долго ломал голову над твоими мотивами, и ни в жисть не допер, что побуждения у тебя были чисто эстетические. Так что в дверь Григо я постучал, находясь во всеоружии. Всеоружие представляло собой две бутыли Чикотто. Довольно дешевая дрянь, обладающая тем не менее совершенно убойным мозготуманотельным эффектом. Вы бы видели глаза Григо. По крайней мере первые тридцать секунд. Потом он взял себя в руки. - Чем обязан? - Григо! Дружище! Я тут узнал, что мы с тобой оказывается работаем в одной корпорации, а проставиться друг другу – забыли. Непорядок? Так? - Не… Непорядок. - Ну вот я и решил к тебе заглянуть, трахнуть по маленькой со старым сокурсником, а? - Что ж… заходи. Вот тут он меня удивил. В прежние времена, в жизни не бравший в рот спиртного Григо принялся бы отмазываться от сокурсника-алкоголика, который приперся к нему в час ночи, может даже банально послал бы. В том смысле, что мы все, конечно, интеллигенты, но есть же и границы! Ничего подобного. - Как дела, Шолох? - Как всегда – халтурю помаленьку. - Ты вроде как заведуешь нашей безопасностью? - Есть немного… У тебя стаканы есть? - Держи. - Закусывать будем? Я тебе, кстати, не помешал? Может, ты ждешь кого? - В кубе посмотри, там должна быть пара салатиков… и мясо какое-нибудь… Я сейчас – соберу бумаги… - Работаешь? - Угу. - Ух ты! Мазево живешь! Ничего себе пара салатиков! Серебристая рыба! Хаколоты! Вам там хорошо платят во Внутреннем круге? - Получше чем тебе во Внешнем… Да брось ты эти чертовы деликатесы! Деньги огромные, а на вкус – дрянь полнейшая. Там справа должна быть птица-ош. - Ага. Есть, поймал! Что еще? - Возьми какой-нибудь сок запивать и салат с жыхом. Если хочешь конечно можешь взять серебряной, но я не советую – гадость редкая. - Значит, и не будем. Ну что, по маленькой? - Поехали. Этим Григо меня добил. Он не слишком умело, но вполне спокойно опрокинул стопочку Чикотто и сам налил по второй. В голове у него творилось нечто несусветное. При первом взгляде в Суть до меня донеслись стойкие удары барабанов. Потом к барабанам примешалось что-то вроде гитары, а там прорезались и знакомые уже колокольчики. Иногда все это звучало вместе. Громкость, кстати, была довольно-таки ощутимая, впрочем я всегда думал, что Григо сильный маг. Сидели до утра. Ходили еще за Чикотто и за чем-то еще… Съели и птицу-ош и всю серебряную рыбу и вообще все что лежало в кубе. Только хаколоты не съели. И правда – дрянь страшная. Хотели выкинуть, а потом решили играть ими в пятнашки. Причем Григо при этом размещался на крыше небоскреба в котором жил, я на крыше противоположного, а несчастные хаколоты носились перед нами в воздухе. Когда хаколоты закончились, мы принялись играть местными котами… Словом, ночь была исполнена самых банальных радостей и под утро содержание Сути Григо окончательно превратилось в треньканье колокольчиков. Когда вспоминали студенческие годы, выяснилось, что забавных случаев, когда мы играли на одной стороне, куда больше, чем пресловутого взаимного палковколесапихания. - Григо, дружище, ты мне можешь объяснить, что с тобой произошло? - А с тобой? - Ну ладно я – алкоголик и балагур со стажем, но ты! Ты всю жизнь был ботаником, да каким к черту… Архиботаником! - Чем, между прочим, очень даже гордился. - И вдруг выясняется, что ты тоже человек! Такого не бывает! - А ты хоть раз проверял? Ну, ты хоть раз вваливался ко мне домой в час ночи с цистерной Чикотто, когда мы учились? - Но… ведь… Ты хочешь сказать, что ты бы вел себя точно так же? - Нет, наверное. Но теперь я понял, что вся эта правильность – дерьмо собачье. Чушь на постном масле! - В каком смысле? - А в том смысле, что сколько не надевай на руки белые перчатки, рано или поздно тебя заставят этими самыми ручками копаться в дерьме! Этот разговор имел место быть уже под утро, когда даже самые потаенные мысли сыплются с языка, как капли соуса с куска птицы-ош. А вскоре после этих слов он плюхнулся головой на стол и заснул. Тарелки мы к тому времени уже убрали, так что классической сцены «морда в салате» не получилось, но в целом все было вполне пристойно. С утра на работе я опять дрых. На службу нам нужно аж к двенадцати часам, но я не уверен, что Григо во время проснулся… Ну и ладно. Скажется больным или еще чего. Я же от него направился сразу к себе в кабинет. Какая разница, где спать? А начальство пусть думает, что я не жалея живота своего горю на работе. На то оно и начальство, чтобы его дурить. В общем и целом ночь прошла на редкость результативно. Я выяснил, как обозначается враждебность в моем новом детекторе отношений, вместо старого врага получил нового друга и, заодно, выяснил, что во внутреннем круге Зеленого света что-то таки не в порядке, как и подозревал Клаус. - У! Ты опять спишь! - Изыди бестия! - У!! Чего кидаешься?! - Спать! - У? Что? - Хочу! Три слога. Один слог – спать и два слога – хочу, понимаешь? Один плюс два – будет три. Ты можешь понять?! - У. - Сам такой. Клаус добудился до меня только к концу дня, и то только тогда, когда громко проорал мне на ухо, что кто-то уже минут пять ломится в дверь. Я вскочил как ошпаренный и рванул на себя створку одновременно пытаясь оправить рубашку, пригладить волосы и пробормотать что-то вроде – кто спал?! Я не спал! В дверь влетела Мелисса. Выглядела она ужасно. Вместо вчерашнего воздушного чуда на ней была длинная белая рубаха кошмарно примитивного покроя. В глазах был откровенный ужас. Распущенные волосы ветром промелькнули мимо меня и осели где-то под моим столом. Из под стола раздался быстрый шепот. - Пожалуйста… Пожалуйста! Не отдавайте… Они… Пресловутые «они» не замедлили споследовать, в лице Генерального директора, усатого охранника и старшего советника. Оные господа с места в карьер обнаружили Мелиссу и мягко пожурили. Больше это никак не назовешь. Начальник охраны и старший советник выволокли, упирающуюся и визжащую девушку, из-под стола и подтащили к главному, а тот слегка потрепал ее по щеке. Все. Мелисса тут же успокоилась, улыбнулась, сказала – простите – и целенаправленно устремилась вон из кабинета. Все произошло так быстро, что я никак не успел отреагировать. А может, спросонок соображал медленно. Одним словом, когда я открыл рот спросить – а что, собственно, здесь происходит? – в комнате уже никого не было. Ну, кроме меня и Клауса, ясное дело… Клаус? Ну конечно! Клаус! - Клаус! - У? - Что здесь было? - Гадость большая была здесь проделана. У! Это я тебе точно сказать могу. Говорил же я… Не нравится мне ваша корпорация! - Да она мне и самому что-то уже разонравилась… Можешь точнее сказать, что было? - У. Легко. Сначала вбежала девушка вся укутанная серым туманом по самое не хочу, только глаза наружи и торчали, потом вбежали три мужчины, причем один с такой Сутью, что я чуть не ослеп. У! Накрыли девушке глаза тем же туманом, она тут же полностью поменяла цвет, успокоилась и ушла. - Ясно. Веселая у нас жизнь, что и говорить… - У. А может… - Тихо! Я думать буду. Думал я недолго. Как раз до того момента, пока не понял, что в одиночку мне это дело никак не раскусить. Не моего ума дело. Не в том смысле, что я так подумал, а в том, что мне так обязательно ответят, стоит сунуть свой нос во Внутренний круг. А благо у меня теперь нарисовался приятель из этого самого Внутреннего круга, да еще и, судя по всему, увязший во всех этих нехороших делах по самую тыковку… Словом, я достал свой Камень разговора и сосредоточился на мыслях о Григо. Выяснилось, что этот засоня до сих пор изволит почивать. Ничего не попишешь, пришлось ждать окончания рабочего дня и ехать к нему на дом. Клаус обещался смотреть в оба. Григо дрых вдумчиво и качественно. Этакий лев после сытного ужина, раскинувшийся могучим телом на широком диване… Это я конечно для красного словца – на самом деле Григо, несмотря на неслабый рост, субъект довольно таки щуплый в отличии от вашего покорного слуги. Но дрых он солидно. Я потратил минут пятнадцать на безуспешные попытки воскресить это чудо природы, но чудо вело себя крайне несознательно: ругалось, пиналось ногами и кидалось подушками. Так что я просто отправился за новой порцией Чикотто и закуски. По пути во мне проснулся гурман. Есть у меня такое дело – люблю поесть. Поэтому вместо Чикотто я купил небольшой, но все-таки бочонок зига – слабого, но все-таки алкогольного напитка, три сорта копченой рыбы (но, клянусь, не серебряной – противный привкус во рту преследовал меня со вчерашнего) и большущий пакет еще сырых глумпов. Глумп – это хитрый такой морепродукт, который ползает и кусается, пока его не потушишь соответствующим образом. Тушить его надо с пятнадцатью видами трав, которые я тоже предусмотрительно прихватил. Сначала надо бросить в кипящую воду травки-шото, потом… Пардон. Увлекся… Короче, в результате моих манипуляций Григо проснулся от манящего запаха тушеных глумпов и вскоре, вслед за ароматом приполз на кухню, где я деловито помешивал что-то в кастрюле, плотоядно поглядывая на бочонок с зигом. - Шолох! - У? - Что это?! - Где? - В кастрюле! - Глумпы по шолоховски. - А в бочонке? - Зиг. - Ты гений! - Я в курсе. Налей ка нам по кружечке, а то у меня уже давно слюни текут, а без тебя начинать не хотел. - Ты ангел! - Есть немного. Разговор начался только после того, как была уничтожена треть зига и две трети глумпов. Правда, перед этим мне пришлось чуть ли не силком заставить его сообщить на службу, что он заболел. Вот только этот юморист еще видимо не пришел в себя после вчерашнего и, потому сообщил на работу, что у него проникающее черепно-мозговое в результате падения с дивана, а потом еще долго хихикал в камень разговора. Думаю, ему поверили. Удивительно, что санитаров не прислали. - Григо, ты в себя пришел? - Угу. Ха… Ха-ха-ха… Ой… Нет, правда пришел, просто ты очень смешной! Ха! - Интересное у тебя похмелье какое-то… Веселое. - Да нет, похмелье у меня не веселое… Ха-ха… Весело то, что у меня вообще может быть похмелье! - Григо, есть разговор… - Погоди секундочку, ладно? Ой… Нет как все-таки смешно… Давай еще по кружечке. - Заставь дурака богу молится… Споил ботаника на свою голову! - Угу. Вот теперь и мучайся! А закусить еще что-нибудь есть? - На столе рыба. - Серебряная?! - Я же не садист. Крылан, пара доклов и штебень. - Мечта! - Григо! - Хм-нм… дай прожую. Уммм. В таком духе мы общались, пока не закончился зиг. К тому времени мне самому уже многое стало до фени – захотелось просто расслабиться. Ну и расслабился. А с Григо происходило прямо обратное – когда мы начали вторую бутыль Чикотто (решили вернуться к истокам) он окончательно протрезвел и посерьезнел. Кажется про что-то вспомнил и задумался. - Шолох, ты что-то хотел спросить? - У. Потом. Давай еще… - Шолох! Я серьезно. - Я часа два назад тоже серьезно говорил, а ты ржал и предлагал выпить. - Послушай… - Ладно. А вопрос такой – кто такая Мелисса Каплано? Он замолчал. Я имею в виду – надолго. Посмотрел на меня, потом на свой стакан, потом на бутылку, опять на стакан. Налил до краев и выглохтал без закуски. Два раза подряд. Я обалдел. Он отдышался, вытер слезящиеся глаза… - А каким боком это касается тебя? - Она… Наверное никаким. Но я видел ее пару раз и… По-моему ей… - И влюбился. - Что? - Видел пару раз и влюбился. С первого взгляда. - Я… - Это вполне естественно. Она такая милая, да? Такая хрупкая, такая беззащитная… Такая… красивая, да? - … Да. - Выпьем за нее. Выпьем за подопытную номер шестнадцать Мелиссу Каплано. - Подопытную? - Номер шестнадцать… Выпили. Потом еще раз. Еще… Потом он раскололся. Просто начал рассказывать спокойно и монотонно, словно оживший инфроматорий. - Мелисса Каплано, родилась в третий день белого месяца четвертого черного года в городе Споте-Кано. Таким образом на сегодняшний день ей девятнадцать. Закончила Споте-Канский филиал Халандского университета по специальности делопроизводитель высшей категории. После смерти родителей переехала в столицу, где почти сразу же устроилась на работу в корпорацию Зеленый свет на место второго секретаря старшего советника Дера Блома. По отзывам сослуживцев ее профессионализм не коим образом не поспевает за ее личным обаянием. Хотя обвинять Мелиссу в каких-то неслужебных отношениях с начальством ради получения должности никому в голову не приходило. Тут он глотнул еще. И продолжил совсем тихим голосом. - И все бы было просто великолепно, если бы не один проект, считавшийся изначально чисто утопическим… А назывался этот проект… Он посмотрел на меня и улыбнулся. - Теплая волна. Еще один взгляд и смешок. - Вот я и заработал себе статью на увольнение и ба-а-алшой-прибалшой штраф за разглашение… Это то, что написано в договоре. На самом деле все гораздо проще и печальнее. - Эй, не впадай в депрессию! Честно слово – бежать к начальству с кляузой на тебя я не собираюсь. - Да уж… Особенно учитывая, что после такого рассказа мы очутимся в соседних ящиках. - Каких ящиках? - Специальные такие ящики, разработка которых якобы была прекращена как бесперспективная. Так называемы ящики переноса. - Это те, которые… - Угу. Новый вид транспорта, позволяющий моментально переместиться в любую точку вселенной. И единственный, но существенный их недостаток состоит в невозможности контролировать перемещение. - Как так? - А так. Сущности, которые используются при заклинании ящиков переноса – духи пространства – чертовски свободолюбивы. И контролировать их после высвобождения нет никакой возможности. Они просто переносятся, куда им взбредет в голову. И перетаскивают с собой содержимое ящика на новое место. В девяти случаях из девяти – это открытый космос. Вроде бы не функциональная штука – ящик переноса, но вот как мусорное ведро он работает замечательно. - Ладно, с ящиками мне все ясно – не в жисть ни в один не полезу, но как насчет Теплой волны? - А Теплая волна это тоже якобы совершенно бесперспективный проект, который был закрыт и исчез из всех ведомостей, как только начальство в лице господина Блома сообразило, какая это забавная штука – Теплая волна… - Ну и? - Помнишь историю с Кларой? - Это когда ты хотел с ней… - Переспать. Будем называть вещи своими именами. Я хотел с ней переспать и задействовал магию обостряющие ее половой инстинкт… И нечего смеяться! Если бы не твоя мелкая пакость она бы у меня в ногах валялась, прося ее приголубить. - Ты уж извини, но я всегда ненавидел принуждение. Жизнь и воля – две вещи, которые один человек не имеет права отобрать у другого. Кстати она тогда, скорее всего, и без магических штучек была готова поваляться у тебя в ногах… - Возможно… Короче – Теплая волна это в ту же сторону, но гораздо круче. - В том смысле, что ты колдуешь эту штуку и на тебя начинают вешаться все встречные женщины от шестнадцати до шестидесяти? - И мужчины. - Чего? - Заклинание всеобщей приязни – вот чего! Хотя опять же не так просто. Есть разные виды любви: чувственная, платоническая, материнская, братская, любовь начальника к подчиненному… - Любовь подчиненного к начальнику, так? - Скорее уж любовь раба к господину. - Ясно. - Еще бы. Империя построенная на любви, представляешь? Империя, где каждый обожает своего Императора так, что скажи тот – прыгни с крыши… И прыгнут. Все. И будут при этом счастливы… - Ясно. - Счастливы, понимаешь? Империя любви и счастья. Нет недовольных – все влюблены и счастливы. Счастливы и влюблены… - Ненавижу. - Вот именно. Мы выпили оба. И сплюнули. За окнами уже потихоньку смеркалось. - А что с Мелиссой? - Нужно еще сходить за Чикотто. - Мелисса. - Да… У Мелиссы есть врожденные способности, наподобие Теплой волны. Поэтому ее и взяли в контору. Для опытов. Выделить из ее Сущности эссенцию приязни и изучить. Есть только одна проблема – расщепить сущность человека, который этому сопротивляется – очень тяжко. А Мелисса сопротивлялась. Может быть сопротивляется и сейчас. Представляешь… Мы тут сидим, пьем… А она… сопротивляется… И ей все труднее… И… - Перестань! Он вдруг посмотрел на меня совершенно трезвыми глазами. Молящими, зашедшимися в отчаянии, но совершенно трезвыми. - Шолох, убей их. - Нет! Нельзя лишать человека жизни или воли! - А если приходится выбирать? - Нет! И… откуда ты знаешь? - Что? - Откуда ты знаешь, что я могу их убить? - Но ведь твой отец Доско Гот, так? И твоя фамилия, от которой ты так упорно открещиваешься – Гот. - Пожалуйста… Григо, не произноси… - Доско Гот – лучший в мире палач. С невероятной способностью убивать мыслью. И ты тоже это можешь, так? - Жизнь и воля, Григо! Жизнь и воля – все, что у нас есть! Короткий миг движения и способность выбирать направление! Все. Остальное – черная пустота. - Ты не веришь в жизнь после смерти? - Я верю в Бога, ведь должен же быть кто-то, кто создал этот мир, но в жизнь после смерти… А если ее нет? Даже этого маленького «если» должно хватать! Пойми! Нельзя отнимать у человека жизнь или волю. - Поэтому ты ненавидишь своего отца? - Я его не ненавижу. Я просто его не понимаю и не хочу о нем знать, потому что так проще не понимать человека. А он к тому же хочет чтобы я стал его приемником. - Но ведь он же на службе у государства, Шолох! Он убивает преступников! - Но он убивает. А я думаю, что всегда можно найти другой выход! - А ей ведь больно, Шолох. - Григо! - Что?! - Хватит. Пошли. - Ты убьешь их? - Нет. И надо будет по дороге взять еще Чикотто… - Шолох! - Что? - Ты убьешь их?! - Нет. Лопатить их будешь ты, а я буду им мешать лопатить тебя, сойдет? - А ты сможешь? - Чего-чего а толкать под локоть я умею… Знаешь… Бутылки наверное будет мало… - Мы не справимся с ними. Блома мы может еще и заломали бы вдвоем, но там ведь будет и Сам, я уж не говорю об охране… - Не дрейфь! Чем больше локти тем легче их толкать. Бутылки точно будет мало. Две. Наверное… Ты собираешься? - Шолох! - Все! Я решил. - Что? - Берем три. - Ну… Тогда уж четыре. По две на брата. - Правильно – это я не додумал! И закуску к черту! - К черту закуску! - Да кто они такие?! Мы же их дернем! Без закуски! - Дернем! - Григо! Ты мне скажи – они бы смогли принять по две полных Чикотто не грудь без закуски?! - Да не в жисть! - Мы их дернем?! - Дернем! Это надо было видеть. Черная ночь и два ревущих метеора, пересекающих ее из конца в конец. Ускорения ради, а также от переизбытка магических сил мы с Григо добирались до конторы по воздуху. И не на каких-нибудь там долбанных леталках, а своим ходом. Что, даже по меркам студенческих гулянок четвертого курса – было круто. При этом мы дружно вопили друг другу что-то подбадривающее, хотя в основе своей все сводилось к сакраментальному вопросу – Так мы их дернем?! – и к не менее сакраментальному ответу – Еще как! - Григо! Сам – это Генеральный? - Ну, да! - Вот его мы и дернем! - Дернем! На подлете нас пытались остановить. Но пытались не сильно – так – парочка охранников. Которых просто снесло. И забросило на крышу. Григо был великолепен. А я замкнул контр-заклинания супостатов друг на друга. Это был еще один из моих любимых палко-в-колесо-пихательных фокусов. Он практически не требует магической силы как таковой, но вот чувствительность нужна огромная – чтобы правильно определить момент приложения. По дороге к нам присоединился Клаус. Что было чертовски приятно. Вообще-то домовые очень редко покидают облюбованную территорию. - У! Шолох! Ну ты и надрался! - Я сейчас еще и подерусь! - У! Весело с тобой! А это кто? - Друг. - Суть смотрел? - С того и начал – колокольчики аж заходятся! - Какая еще Суть, Шолох? - Потом расскажу, кстати познакомьтесь – Клаус – это Григо, Григо – это Клаус. Клаус, ты с нами? - Ну нельзя же вас балбесов отпускать в таком состоянии, куда идете-то, У? - А идем мы задать жару той самой теплой компании, которая с утра извлекла у меня из-под стола любовь всей моей жизни! - У! Это ты про тех уборщиков, которые наконец-то почистили корзину для бумаг у тебя под столом? - Нет! Это я про Генерального и незабвенного старшего советника Блома! - У! Всего-то! А я думал ты про тех уборщиков… У-у-у! - Да, Шолох, веселый у тебя домовой… - Не куксись, Григо! В конце концов, дернем мы их или нет?! - Дернем! - Дернем! У! Все это произносилось на ходу, пока мы большими прыжками неслись вверх по лестнице на семнадцатый этаж, где собственно и находилось правление. Не останавливаясь, мы влетели в кабинет и пошли в атаку. Мелисса сидела в кресле посреди комнаты, Генеральный стоял возле нее. Еще чуть поодаль с блокнотом на изготовку находился Блом, а в кресле возле двери сидел усатый охранник. Все они просто застыли при виде двух в дребодан пьяных сотрудников и лихого домового. - А на спор вы полную стаканюгу Чикотто без закуски не хлопнешь?! - А мы можем! - Григо, покажи им! Григо показал. - Внимание, смертельный номер! - Давай Шолох, ты лучший! Я одолел два стакана. После чего Клаус молча отобрал у меня последнюю бутыль и прямо из горла влил ее в себя. Крякнул и хлопнул бутыль об голову. По полу заискрились осколки. - У! - Клаус – слов нет! - Это круто! Тем временем очумевшее поначалу начальство принялось приходить в себя. Генеральный окинул нас ледяным взглядом и, процеживая слова сквозь зубы, произнес: - Господа, будьте так любезны покинуть мой кабинет. Полагаю, о вашем увольнении мы поговорим, когда вы протрезвеете. - Эй! Господин хороший, ты ничего не понял, видать! Накрылась твоя Теплая волна медным тазом! - Это точно! Объясни ему Шолох кто он такой и где им всем место! - У! - Ах, вот как! На этом диалог закончился. Началась драка. Долгая драка. Верней, долгой она была для меня. Человек со стороны ничего бы не понял – просто увидел бы, как на секунду реальность дрогнула, а затем два человека и домовой повалились на пол. А происходило все так: Григо направил весь свой удар на самого сильного противника. На Генерального. Я приготовился повторить фокус использованный мной на входе в здание и ждал ответного выпада главного, чтобы отклонить его в сторону Блома… И тут Клаус коротко и очень высоко взвизгнул – Суть! – и начал оседать на пол. Я закрыл глаза и услышал слабенькое буханье барабанов – совсем не то, что я ждал от могучего мага. Меня долбануло догадкой – не он! Клаус сказал, что у одного из этой троицы была такая суть, что он чуть не ослеп, когда они утром уводили у меня из комнаты Мелиссу, но не сказал у кого! Я начал поворачиваться к Блому, когда вдруг понял, что происходит. И резко крутанулся в сторону усатого охранника. Уши тут же заложило от неимоверного грохота. Следующий удар после Клауса он предназначал Григо. И в Клауса он вовсе не целился – пронеслось в голове – целился он в меня, а Клаус прикрыл меня грудью. В магическом смысле. А сейчас умрет Григо. А у человека нельзя отнимать жизнь или волю. И нельзя допустить чтобы отняли жизнь или волю у моего друга… Нельзя… Я зажмурился еще сильнее и выдохнул, задувая его свечу. В то же время генеральный свалился от удара Григо. Блом, застывший, глядя на усатого. Мелиса, озирающаяся, с широко открытыми глазами. Удивленный Григо… и я. Я. Все-таки убивший. Использовавший наследство своего отца, от которого отказался еще в начальной школе. Все-таки убивший. И не испытывающий ни малейшего сожаления. Мир не перевернулся. Небо не упало. У. Бедный Клаус… - Да. - Папа? - Шолох? - Пап, я… у нас тут ЧП. - Шолох, я должен тебе сказать… - Постой, пап! Постой… Можно я первый, ладно? Одним словом присылай побольше ребят из Высшей прокуратуры на пересечение Окружной и Черной в здание корпорации Зеленый свет – семнадцатый этаж. Тут у нас три… два трупа. - Что случилось? Я могу помочь? - Нет, я уже со всем разобрался. Или почти со всем… Ты пришлешь?… - Конечно. Уже высылаю… Сын, я могу хотя бы… - Пап! Я тебе сам позвоню. Чуть попозже, ладно? - Как скажешь, сын. Только позвони… Я соскучился. - Я тоже, пап… Я тоже. Клауса я вытащил. Его, конечно, сильно зацепило, но удар был рассчитан на человека, а жизненные центры у домовых находятся совсем в других местах… Мелисса нам очень помогла. Не то чтобы у нее были какие-то особенные магические силы, но… Она просто находилась рядом. И от этого было безумно хорошо. - Пап! - Шолох? - Разбудил? - Да нет… ничего. Шолох, сынок, я боялся, что ты не позвонишь! - Я же обещал, пап, так? - Да, и я должен наконец тебе объяснить… - Насчет этой должности… Я подумаю, пап. Я еще не обещаю, но я подумаю… - Просто иногда… - Да. Это я понял. Иногда приходится выбирать. - Сын… - И еще пап… Ты… - Да? - Ты приедешь на мою свадьбу? 12.12.2007 05:45 - Катаро Дент
|