История. Архив публикаций
 I Знойные дни выводили Камелот из себя. Она злилась. Причём так сильно, что, казалось, могла взорваться в любую секунду. Хотя нет, ещё сильнее. Она сжимала поводья чуть крепче, чем это было необходимо, и злобно бормотала что-то себе под нос, понукая измученную долгой дорогой лошадь брести дальше. На лбу девушки выступил пот, руки, спина – всё было мокрое. Впрочем, любой, кто имеет привычку носить одежду из кожи, подтвердит, что это не лучший вариант для лета. Она натирает. Она раздражает. В ней жарко, все тело зудит. И трудно дышать. И пахнет лошадью. И солнце слишком яркое. И дорога такая пыльная. Да и вид засушенных деревьев порядком утомил. Ну что за невыносимое пекло!!! Все выводит из себя! Грюнвер понимал, что значило произнести Хотя Бы Слово. Единственное слово могло положить начало одной длиннейшей лекции. Как правило, в раздражённом состоянии Камелот предпочитала две темы: «Что такое не везёт и как с ним бороться» и «Погода – дура, все мужики – сво…»; тем более что всё равно одна из них плавно переходила в другую. Впрочем, такого же эффекта можно было добиться молчанием. Хм… Сегодня он избрал молчание. - Я точно скоро свалюсь с этой лошади! - донеслось до ушей парня – Соскользну как курица, и всё. Проклятое пекло! «При чём здесь курица? Только не вздумай уточнять. Тихо, Грюнвер» - напомнил он себе. -… а всё эта… эта… природа. Надо же придумать такую погодку. За кого она вообще себя принимает? Что это, я спрашиваю? Попытка самоутвердиться? «Спокойно, Грюнвер» - Человеческое тело способно расплавиться? А? А?! Спорю, что да! - продолжая свою тираду, Камелот переключила внимание на седельную сумку и принялась с остервенением рыться в ней. – И проклятого сахара не осталось. Ну, конечно... Просто некоторым приспичило отправиться на централку, вместо того, чтобы сходить по магазинам! - подняв руку к небу, она погрозила кулаком. – Чертовы Боги! Вам ведь доставляет это удовольствие, да? ДААААА?! Грюнвер тихонько вздохнул. Прямо как в прошлом месяце в Девилсе, когда Камелот испинала нескольких человек, а затем спустила с лестницы того здоровяка лишь потому, что ей «не понравилась его прическа» (а Грюнвер точно помнил, что парень был лысым). Секунду! В прошлом месяце? Ослепленный внезапной догадкой, Грюнвер мысленно сделал быстрый арифметический подсчет. 25, 26, 27, 28… О, нет! Только не это! НЕТ! Чертов лунный календарь, только этого ему и не хватало. Неужели Боги никогда не устанут испытывать его на прочность? Парень представил возможные сценарии своей жуткой смерти, если посмеет открыть рот... поэтому рисковать не стал - А ТЫ?!! «Ооо. Прямое попадание» - Только посмотрите на него! Солнце шпарит так, что дышать нечем, а он свеж и лёгок, как паладинша после душа!!! Тебя вообще что-нибудь волнует?! «О, да, и очень. Но я не хочу остаться без глаз» Вслух: - Милая, если хочешь, мы можем остановиться. - Что? Если хочу? Если я хочу?! - рявкнула Камелот. Она начала отчаянно жестикулировать, широко разводя руками. – Значит, всё дело во мне... Великолепно! Мы остановимся, в результате не успеем вовремя приехать в город. Разберут все билеты на вокзале, и мы еще один день пробудем в этой дыре. Кто останется счастлив? Никто, Грюнвер. НИКТО! «Ну всё, сейчас начнет разглагольствовать. Берегись, БК!» - Значит мало того, что я массирую тебе плечи, теперь я ещё должна терпеть самый жаркий день во всей истории человечества. Вот тебе и на! Грюнвер, который не смог проследить никакой связи между сказанным, избрал безопасный ответ: - Эээ, прости. - За что ты просишь прощение? - в голосе воительницы послышалась угроза. Постепенно она перешла на тихое шипение. – Ты издеваешься надо мной, да? Ведь так? Грюнвер начал нервничать: - Извини. - Хватит кормить меня своими извинениями! - взбесилась Камелот. – Даже не пытайся разговаривать со мной, когда ты в таком настроении! Не говори НИ СЛОВА! Грюнвер промолчал. Его взгляд устремился на следующий поворот дороги. «Когда мы повернем, - мысленно успокоил он себя, - Камелот снова станет нормальной. Вспомни, ведь всё не так уж и плохо. 26 дней в месяце компенсируют все (причем с лихвой!), так что закрой рот и успокойся, ты же мужчина» - Да ты даже понять ничего не можешь! - внезапно выпалила девушка и продолжила ворчать себе под нос что-то ещё менее вразумительное. Грюнвер с трудом прочистил горло: - Может, тебе стоит… Он хотел сказать «попить», но резко замолчал, поймав на себе убийственно-холодный взгляд. - Ты приказываешь, что мне делать? – произнесла его спутница каменным голосом и улыбнулась. Если бы змеи могли улыбаться, они делали бы это именно так. - Нет! Нет, - поспешно закачал головой тот. – Я просто подумал, что тебе… - Грюнвер, кто из нас двоих командует надо мной? Ты мне не начальник! Слишком издёрганный, чтобы что-то сказать или сделать, парень лишь жалобно кивнул в ответ. «Великие Боги, начинается… Она меня убьет!» Камелот резким движением схватила его за нагрудную пластину и притянула к себе, достаточно близко, чтобы поцеловать. «Ооо!» – вырвалось у воина от неожиданности, хотя при других обстоятельствах ему бы пришлась по нраву такая позиция. Поцелуя, разумеется, не последовало. Вместо него раздался пронзительный крик: «ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛ??» Голова Грюнвера качнулась из стороны в сторону, словно у тряпичной куклы. В глазах застыли страдание и мука. - НУ?! - заорала Камелот. - Что? Что? – не поняла он. - ТАК И НАПИШИ! - взбешенно выпалила девушка. Выхватив из сумки какой-то кусок пергамента, она сунула его в руки ошарашенного воина. Тот едва успел поймать свиток и с трепетом уставился на подругу. Камелот поудобнее устроилась в седле и приставила меч к груди спутника. Очень четко проговаривая каждое слово, она прорычала: «Грюнвер. Не властен. Командовать. Над. Камелот». Наскоро обдумав своё положение, он пришел к выводу, что против лома.... хм, медицина бессильна, поэтому, поспешно нацарапав фразу на пергаменте, спрятал "документ" за пазуху, чтобы уничтожить сей компромат в скором будущем... Если оно наступит. Похоже, это ненадолго успокоило девушку, поскольку несколько последовавших за этим минут она провела в агрессивной борьбе с мнимыми комарами. Предельно осторожно: - Эээ, Камелот? - Да? - и как только одно простое слово могло звучать так ненавистно? Грюнвер беспокойно заёрзал в седле, натягивая поводья и тем самым заставляя подругу также остановить свою лошадь: - Мне кажется… Мне кажется, что сегодня очень жарко. Испепеляющий взгляд: - Иии? - И я думаю, что нам стоит сделать небольшой привал и передохнуть пару часов. Камелот, прищурившись, подозрительно, но в то же время ехидно, уставилась на спутника: - Значит это твоё решение, так? Не моё. - Ммм, ну, да. - И никаких потом обвинений в мой адрес, если мы не окажемся на месте вовремя? - Абсолютно никаких. - Ну, хорошо! С непонятно откуда появившейся жизнерадостностью, она соскочила с лошади и повела её к деревьям: - Грюнвер, я нашла тень. Посмотри, какой чудесный уголок! - восторженно закричала она, обернувшись через плечо – Хотя я не понимаю, почему говорят «уголок», правда! Ну, вот рассуди, что такое угол? Разве может что-то быть угловатым? Уголоподобным? - Как скажешь, - ответил он, поставленный в тупик подобной цепочкой логических размышлений. Одно тело и столько граней. Просто раздвоение личности. Ну, кто мог знать? Сейчас она выглядела такой безобидной, такой… уравновешенной. Мило улыбаясь, Камелот похлопала по траве, приглашая воина присесть рядом: - Иди, что ты там стоишь? «Жду, пока ты придешь в себя. Не хочу оказаться в эпицентре взрыва» - Ничего. - Тогда садись! - восторженно прощебетала она – Я сочинила про тебя одну историю. Хочешь послушать? «Историю? Наверняка в основе сюжета - моя смерть?» - Мммм… Черты лица мгновенно исказились, Камелот стала мрачнее тучи, в глазах вспыхнули молнии: - Грююююююнвееееееер… - Да-да! Конечно! Очень… очень хочу… я… эээ… просто … - О, да вот же она!» - просияла девушка, выудив откуда-то небольшой свиток. Прочистив горло и приняв самую подходящую позу, приличествующую рассказчику, она начала декламировать. Грюнвер, опустившийся перед ней на колени, с опаской внимал её приторно-сладкому голосу, в любую секунду ожидая подвоха: «Я расскажу вам о Грюнвере, который уже не так хорош, как хотелось бы. Нет, когда однажды…» Замолчав, Камелот быстро пробежала глазами по следующим строчкам: - Так… что это? Ого… - бормотала она, скептически рассматривая пергамент. – Это я такое написала? - А что? - спросила Грюнвер, тут же пожалев, что сделала это. - Ну, как-то грубо - призналась она. На лице девушки появилась растерянность, когда она продолжила читать. – Я имею в виду… ну ты ведь не ТАКОЙ уж мерзавец… - Ооо. - … И твой храп меня совсем не раздражает… - нижняя губа опасно задрожала – … и ты совсем не воняешь… О чем я только думала!.. - Все хорошо, Камелот, - попытался успокоить её Грюнвер. Она возвращается! Хвала небесам! - А вот и нееееет! - печально всплеснула руками девушка. Её глаза мгновенно наполнились слезами. – Я таааак сииииильнооооо тебя люблююю! И только посмотри, что написала?! Посмотриииии! - швырнув свиток на траву, она уткнулась в плечо воина и разрыдалась. Сперва опешив, Грюнвер постепенно пришел в себя. Не зная, что сказать, он обвил руками плечи подруги и осторожно провел по её волосам рукой, пытаясь успокоить. - Камелот, я тоже тебя люблю, - сказал он. Взгляд воина упал на развернувшийся в траве свиток. Когда она успела это написать? Великие Боги, неужели там написано задница…??? - Всё плохо, - горько всхлипывала Камелот. – Ты так добр ко мне, так терпим, а я… я просто неблагодарная тваааааарь! - последнее слово потонуло в громких рыданиях. Грюнвер закатил глаза. «Ох уж мне эти женщины!» - Правда, Камелот, всё хорошо. - Нет, не правда. - Да, поверь мне, - терпеливо повторил Грюнвер. - А я говорю, нет! - Да. - НЕТ, ГРЮНВЕР!! - свирепо заорала Камелот, на несколько секунд оглушив и шокировав друга. Резко выпрямившись, она шлепнула воина по руке. – И кто тебя просил успокаивать меня?! Новый шлепок! - Эээ, милая… Ещё один! И ещё! - Оставь меня в покое! Шлепок! - Хорошо! - Грюнвер поспешно вскочил, уклонившись от очередного удара. - Отойди от меня! - разгневанно выпалила заплаканная воительница. - Хорошо, хорошо, как скажешь! Камелот уставилась на него. Её руки так и остались поднятыми, глаза широко открыты: - КУДА ЭТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ТЫ СОБРАЛСЯ?! Парень пару секунд молча смотрел на неё, обдумывая возможные последствия ответа. Сегодняшний день вывел его из привычного спокойного состояния, к тому же терпеть выходки подруги порядком надоело… - Прочь! Подальше от тебя! И как можно быстрее! Камелот, я могу поехать и взять наконец-то билеты в город с нормальным климатом и нормальными людьми, где ты из стервы превратишься в саму себя; или остаться здесь и служить тебе грушей для битья, пока ты, наконец, не решишь, какая Фурия в тебя вселилась! Ооо, давай-ка посмотрим, как мне стоит поступить, что мне нужно сделать… Грюнвер замолчал, переводя дух. Он тяжело дышал, руки были плотно сжаты в кулаки. Но та реакция, которая последовала, была просто невероятна. Камелот просто-напросто расхохоталась. - Грюнвер, ты такой милый, когда сердишься! Иди сюда, я тебя поцелую! Тот чуть ли не задохнулся от негодования: - Ты, должно быть, меня разыгрываешь?! Девушка продолжала хихикать: - Прости… ох, прости… Не обижайся, но ты выглядишь таким… - и более грубым голосом, – «Ты должно быть меня разыгрываешь» - спародировала она, изобразив суровое выражение лица, прежде чем снова прыснуть от смеха. – Ты такой забавный. Я действительно не могла удержаться… - она вытерла слёзы, невольно выступившие на глазах. – Вот умора… Просто такая погода чудесная, а ты с самого утра какой-то нахмурившийся… Я решила разыграть тебя… «Разыграть?! Теперь это так называется?!» - Ну не сердись. Ты меня знаешь… - наконец она перестала смеяться, и уже серьёзнее произнесла: - Ну хорошо... Надеюсь, к вечеру ты придёшь в себя. Что ж, в путь, надо успеть до завоза. Грюнвер в полной тишине начал поправлять седельные сумки, периодически с опаской посматривая на подругу. Камелот же восторженно щебетала. Звучно чмокнув воина в щеку, она забралась на свою лошадь. «Неужели всё этим и ограничится?» - терялся в догадках парень. - Поспеши, нам нельзя мешкать! - воскликнула Камелот, подхватывая поводья – Иначе можем опоздать. К тому же посмотри, какой лучезарный день! Грюнвер пожал плечами, осознав, что совершенно ничего не понимает. Похоже на то. Он пришпорил лошадь и в этот момент услышала десять слов, от которых кровь застыла в жилах. - Грюнвер, тебе не кажется, что кожаная одежда меня немного полнит? II - Нет, я, конечно, предполагала, что билеты раскупят прежде, чем мы приедем. Нас могли ограбить по дороге, и денег бы не хватило – такой вариант тоже рассматривался. К тому же не факт, что мы не передумали бы вообще уезжать куда-то. Но чтоб так… Она ещё раз задумчиво изучила расписание карет. Вернее, отсутствие оного. Рядом в замешательстве тихо переговаривались ещё несколько человек, неудачно решивших покинуть город. - Грюнвер, что происходит-то? - Вокзал заблокирован, - это звучало как «Я-то откуда знаю?» Секундное замешательство. - Иии? - Не будет сегодня карет, - услышала девушка справа от себя. Она резко развернулась и увидела рядом стройную брюнетку с попугаем на плече. Между пальцев незнакомки была зажата сигарета. Затянувшись, она выпустила струю дыма прямо в лицо Камелот и, гордо прошествовав мимо кашляющей девушки, подошла к Грюнверу. - Да будет вам известно, что подобные неприятности случаются здесь не так уж редко. Мы, горожане, уже привыкли. Я Сью. Она протянула руку в замшевой перчатке почти к самому носу парня, так что у него не оставалось иного выбора, кроме как запечатлеть неловкий поцелуй на замше. От подобной наглости Камелот на секунду опешила – но, тут же придя в себя, решила не сдавать позиций. - Ручки не потеют? – елейным голоском поинтересовалась она и щелкнула попугая по клюву. Через секунду раздался вскрик, и Камелот завыла, дуя на укушенный палец. - Руки прочь, - картаво прокомментировала птица. - Он не любит подозрительных личностей, - снисходительно сообщила Сью и, повернувшись к Грюнверу, добавила. – Вокзал заработает через несколько дней. Вы приезжий? - Да, пожалуй, – он улыбнулся, за что получил гневный взгляд от спутницы. – Мы с… Взглянув на Камелот, парень задумался над тем, как мог бы назвать её, тем самым охарактеризовав их отношения. С подругой? С напарницей? Так и не найдя более или менее вразумительного определения, он продолжил: - Мы с ней путешествуем. - Ясненько. Вам нужно где-нибудь остановиться. Кстати, здесь неподалеку есть хорошее место, где можно переночевать… - Уж не твоя ли постель? – встряла Камелот. – Нам троим там будет тесно. Кстати, мне оооочень интересно: с птичкой проблем не бывает? Я к тому, что одежда сильно пачкается? Сью уже приготовилась отразить выпад нахалки, но вмешался Грюнвер. - Милая, а не пойти ли тебе по магазинам? – вкрадчиво поинтересовался он, подталкивая подругу к выходу. – Купи себе что-нибудь ненужное, развейся. Тебе было жарко? Вот. Прохладись. Встретимся здесь через час. Сопротивления Камелот оказались напрасны – она оказалась за дверью. - Воркуйте, голубки, - как можно громче произнесла она, надеясь, что парочка услышит. – Главное, клювики не сломайте. Эххх… Многие говорят, что у женщин нет интуиции. Якобы их хвалёное шестое чувство – лишь миф, умело раскрученный слабой половиной человечества лишь затем, чтоб обосновать некоторые свои поступки, не поддающиеся здравому смыслу. Но раз никакой интуиции у женщин нет и быть не может, то почему же сейчас Камелот так остро чувствовала, что грядут неприятности, и что произойдут они не с кем-нибудь, а именно с ней?! Было очень обидно. Грюнвер, её друг и спутник, с которым она пережила много всевозможных бед и приключений, выпихнул её на улицу… И не просто так, а для того, чтоб остаться наедине с длинноногой красавицей. Предатель… Променял! Воображение рисовало ужасные картины: вот Грюнвер с этой… Сью (в мыслях Камелот произносила это имя с особенной брезгливостью) стоят у алтаря. А вот они садятся в карету и уезжают в свадебное путешествие, а она провожает их взглядом побитой собаки – такая одинокая, брошенная, и никому нет дела до того, что слабая девушка осталась совсем одна. Когда через некоторое время Грюнвер, довольный и счастливый, вернется, чтобы вкусить сполна все прелести супружества, от Камелот останется лишь безымянная могилка где-то за городом (она умрёт из-за разбитого сердца, буквально зачахнет от тоски). Он принесёт к ней на могилу цветы (каким образом Грюнвер найдёт её могилу, Камелот пока что не придумала – но это всего лишь детали), а потом, немного погрустив, уйдёт в солнечное будущее, где для боевой подруги теперь места нет. И так ей стало жалко себя, что слезинки одна за другой покатились по лицу. Камелот брела вдоль улицы, словно побитый щенок, размазывая влагу по щекам и сетуя на жизнь. Казалось, ещё никогда её так не обижали. Впрочем, вскоре ущёмленная гордость вспомнила о своих правах и, поправив сбившееся оперенье, потребовала справедливости. Успокоившись, девушка начала продумывать коварный план по устранению опасной соперницы. «Клин клином вышибают», - решила она и направилась на поиски ближайшего магазина… Открыв дверь вокзала, Камелот сразу же заметила своего приятеля. Грюнвер стоял напротив входа, явно нервничая. Девушку он заметил моментально – видимо, не сводил глаз с двери. - Милый, как тебе моё новое платье? – как можно ласковее поинтересовалась Камелот, кокетливо накручивая прядь волос на указательный палец. Взглянув на очаровательное бирюзовое платьице, стоившее девушке часа бешеной беготни по городу, довольно значительной суммы денег и десятиминутной перепалки с продавцом, он ответил: - Извини, я очень тороплюсь, и мне не до ссор и скандалов. Миролюбивость Камелот моментально испарилась: - Ах, замечательно… И куда же ты так торопишься? - Мы торопимся. Из-за тебя Сьюки уже битый час просиживает в таверне, дожидаясь нас! В его интонации прозвучало столько упрёка, что Камелот не смогла удержаться от ехидной реплики: - Думаю, твоя Сьюка не соскучится. Ей будет о чём поговорить со своим попугаем. Он взял её за руку и потащил на улицу. - Камелот, прекрати! Ты ведёшь себя, как маленькое дитя. - Зато твоя новая подружка – очень взрослая тётя. - Я так и думал, что это из-за неё. Чем Сьюки тебе не угодила? Она милая и весёлая, если б ты вела себя скромнее, вы бы подружились. Но тебе обязательно нужно из всего делать драму… В чём дело? - В чём дело?!! Грюнвер, тебе ещё хватает наглости спрашивать меня, в чём дело?!! Появляется какая-то дамочка, называет твою лучшую подругу «подозрительной личностью», а ты ведёшь себя, как мартовский кот! Знаю я вас... Ты влюбился?! В глаза смотри! - Говори тише, на нас люди смотрят, - прошипел он, и Камелот опешила от такого отпора. Чтобы Грюнвер разговаривал с ней в подобном тоне? Дела оказались намного хуже, чем она предполагала. - О нет… Ты влюбился. Очнись, мальчик! Да у таких, как эта твоя Сью, куча парней, не чета тебе. Она меняет их, как перчатки… Хотя нет, перчатки она меняет, наверно, редко, раз даже в такую жару таскается в замше. - Не чета мне, говоришь? – в глазах Грюнвера мелькнули опасные искры, и девушка прикусила язык, запоздало понимая, что задела самое больное место для мужчины – его самолюбие. - Милый, я хотела не это совсем сказать, - начала она оправдываться. – Ты очень хороший. Ты добрый, умный, красивый и самый-самый сильный… Но… - Хватит, - холодно оборвал он её. – Идём. За оставшийся путь парень не произнёс ни слова. Впрочем, шли они недолго. Таверна называлась «Бриз», и была вполне милой: светлой, чистой, приятной. При их появлении толстый серый кот, вольготно расположившийся на краю барной стойки, лениво мявкнул и отвернулся. - Ну наконец-то! – всплеснула руками Сью, поднимаясь из-за столика и идя им навстречу. – Я уже подумала, что вы каким-то образом уехали, не попрощавшись со мной. - Было бы неплохо, - тихо произнесла Камелот. Сью этого не услышала и продолжала щебетать: - Хозяин этого заведения – Ашот – на хорошем счету у местных властей, так что никаких проблем не будет. - Это ты о чём? – забеспокоилась Камелот. – К чему клонишь? Та бросил вопросительный взгляд на Грюнвера. - Понимаешь, Ками, просто… - Меня зовут Камелот!! - Да, я знаю. Так вот, Ками, Грюв рассказывал мне о твоем… хм… поведении, что ли… Скажем так, он предупредил, что ты можешь выкинуть нечто эксцентричное. А ведь здесь собирается вполне приличная публика. - Спасибо, Грюв, - язвительно бросила Камелот парню и зло улыбнулась. – Ты предлагаешь нам жить в таверне?! - Нет. Просто наверху у Ашота есть гостиные комнаты, и три из них он любезно согласился сдать нам. - А ты-то здесь при чём? Спасибо за услугу, мы тебя не держим. Можешь идти домой. Сью мило улыбнулась, чем просто взбесила девушку. - Ну что ты, Ками. Как я могу оставить своих гостей в незнакомом городе? - Камелот здесь уже была один раз, - поправил Грюнвер. – Правда, это было давно – лет семь назад. Она была ещё подростком. - Ого… Ками, ты выглядишь старше своих лет. - Я не Ками!! Трясущаяся от злости Камелот быстро ушла в другой конец зала, мысленно считая до десяти в безнадежной попытке успокоиться. - Отлично! Теперь мы ещё и её гости, - зло бормотала она себе под нос. – Я убью эту приторную стерву!! - Ну зачем же так грубо, - раздался мягкий голос сзади. Обернувшись, она увидела добродушного мужчину лет пятидесяти в зелёном пиджаке. Он насмешливо смотрел на неё. Как ни странно, огоньки веселья в его глазах не только не разозлили Камелот пуще прежнего, но успокоили. - Нехорошо, когда женщина кричит и истерит, - продолжил он. – Никто иной, как вы, милые дамы, не может сдерживать чувства в узде; грубость остаётся мужчинам. - На этом месте я должна покраснеть? – ехидно поинтересовалась девушка. Он по-отечески усмехнулся. - Я Ашот. Если что-нибудь понадобиться, я или на кухне, или за стойкой. Ещё раз улыбнувшись, он ушёл. Провожая его взглядом, Камелот подумала: «Он или юродивый, или святой… Кстати, о святых» - Грюнвер, а где Тишш? – крикнула она. - Кто? – донеслось в ответ. Она приблизилась к другу. - Грюнвер, Тишш – мой кот! Где он? Ооо, только не говори, что не знаешь. Ты должен был следить за ним. - Камелот, я… - Ты был слишком увлечён новой подружкой? – не удержавшись, подколола она. Перепалка не состоялась из-за странных криков. - Что это? – удивилась Камелот. – Это откуда-то сверху. - Мой попугай… Я оставила его там!!! – Сью со всех ног кинулась к источнику звуков. Грюнвер – за ней. Следом – неторопливо, осматриваясь по сторонам, насвистывая бравурную мелодию – Камелот. Через несколько секунд раздался протяжный полувой-полувизг. Визжали на одной ноте, с частыми перерывами длиною в один вздох. Из кухни выглянул Ашот. Не сдержав любопытства, хозяин таверны направился к лестнице. Вскоре в одной из комнат он застал изумительную картину: рядом с дверью, практически лёжа на полу, держась за живот, покатывалась со смеху Камелот, Грюнвер, храня каменное выражение лица, держал за шкирку полосатого кота, а выла, собственно, Сью. Брюнетка стояла в центре комнаты, по её щекам весьма картинно одна за другой сползали слёзы, а в руках она, словно младенца, держала отчаянно сопротивлявшегося попугая. Птица была почти лысой – её перья наподобие ковра лежали под ногами Ашота. Несколько пушинок прилипло к хитрой морде кота – это мужчина обнаружил при более детальном осмотре места происшествия. - Эта… эта свинья! Этот козёл! Баран! – Сью сменила визг на отчаянную ругань. - Это кот, если ты не поняла, - сквозь смех произнесла Камелот. – Хищник, видишь ли… - Да я твоему хищнику… - Что? Все перья выдерешь? – Камелот принадлежала к разряду людей, которые «сами шутят – сами смеются». – Ты это дело брось. Я за кота не пожалею ни своих ногтей, ни твоей шевелюры. - Камелот, тебе не кажется, что следовало бы извиниться? – угрюмо сказал Грюнвер. - Да, милый, ты прав. Ашот удивленно покосился на неё. Неужели попросит прощения? - Тишш, сладенький, прости! Я оставила тебя на попечение этому очкарику. - Кому? – не понял Ашот. - Да вон, долговязому в розовых очках, - она кивнула на Грюнвера и, отобрав у последнего животное, произнесла, обращаясь к попугаю. – Парень, сегодня просто не твой день. Но если решишь ещё раз подстричься – мы к твоим услугам. Её заразительный смех раздался уже в коридоре; Сью с криком: « Я её убью!» вроде бы кинулась вдогонку, но была задержана Грюнвером, и, не особо сопротивляясь, осталась в его объятьях. Выпущенный на волю попугай деловито затопал по полу. - Что, дорогой? – сказал ему Ашот. – Зерна тебе дать, что ли? В качестве компенсации за моральный ущерб? Догадливый попугай, крикнув «Жрать давай», взлетел на плечо мужчины. - Нет, я должна что-то предпринять, - Камелот сидела на столе и разглагольствовала, размахивая огурцом, словно дирижёрской палочкой. - Мне просто жаль напарника – пропадёт ведь, бедняга. Эта девица его совсем оккупировала: сейчас Грюнвер помогает ей мучить попугая. - По-моему, они поят птицу какими-то чудодейственными каплями, - Ашот отобрал у Камелот огурец и начал резать овощ. – Им повезло, что твой кот был не голоден. А то бы вместо салата мне пришлось готовить нечто иное. - Самое обидное – так это то, что Тишш – единственный, кто меня поддержал в такую трудную минуту... – словно не слыша его, продолжала девушка. - Единственный из кого? Из него же и Грюнвера? Богатый выбор, - он закончил с огурцом и, дотянувшись до ложки, начал размешивать салат. - Не придирайся к словам, - девушка схватила морковку и вгрызлась в неё. Раздался аппетитный хруст. Впрочем, правило «Когда я ем – я глух и нем» мало смущало Камелот. – Я клоню к тому, что если сейчас сторможу – в итоге останусь на обочине жизни одна-одинёшенька. - Свято место пусто не бывает. - Когда я была в числе рекрутов одного клана, нас… - Да ладно? Ты собиралась в какой-то клан? - Типа того. Вообще-то это был клан воров. Меня выгнали из рекрутов. - Почему же? Решила, что преступный мир – не для тебя? - Нее, - она беззаботно махнула морковкой. – Когда я сдавала экзамен по теме «Незаметное проникновение», то срезалась. Мне нужно было проникнуть в магазин. - И всё? Что ж случилось? - Это была посудная лавка. Ашот рассмеялся. - Дай-ка угадаю. Когда посреди ночи раздался звон разбитого стекла, пришла охрана. Из клана ты вылетела, к тому же ещё и за решётку угодила? - Не совсем. Хозяин оказался человеком с понятиями – сказал, что ограничится возмещением ущерба. Я разбила половину его продукции. - Всего половину? - Ну да. Просто остальная часть была на складе. Ох, не сладко мне тогда пришлось. Ещё никогда не слышала, чтоб мой отец так орал. Представь себе, притащил меня к главе клана и начал покрывать его… хм… нецензурной речью, вот. Она задумалась. - Так вот. Когда я была рекрутом, нас учили психологии. Для того чтоб одержать верх над неким человеком, нужно понять причины его поступков. Ну, что-то в этом роде. В общем: чтоб обыграть Сьюку, нужно разгадать: на кой ей сдался Грюнвер? Я уверена, здесь скрыта какая-то тайна. - С чего ты взяла? Может быть, он ей просто очень сильно нравится? Камелот рассмеялась: - Посмотри на неё! Как говорит мой папа – лицо не обезображено интеллектом. Самое страшное, что случалось с этим человеком – это дождь. Подобные дамочки не влюбляются в таких, как мой друг. Можешь поверить профессионалу. - Скажи, ты любишь Грюнвера? – прямо спросил Ашот. - Ну… Конечно люблю! Мы с ним много пережили, вместе не один месяц. Он мне как брат. - А у тебя есть родной брат? - Да. И он женат, если ты к тому клонишь. - И как? Ревнуешь его к жене? - Нисколько, - Камелот пожала плечами. – Мы с ней друг друга обожаем. - Тогда в чём дело? Почему ты так озлоблена происходящим? - Понимаешь, Сью – далеко не первая подружка Грюнвера. Но раньше мне было всё равно – ко мне его увлечения не имели никакого отношения. А в этот раз всё иначе… - Она немного помолчала и добавила, - Между прочим, мой брат, женясь, не выбирал между женой и мной. В его жизни хватало места для нас обеих. Она спрыгнула со стола, рукой зацепив блюдо с только что приготовленным салатом. Мелко нарезанные овощи, щедро сдобренные оливковым маслом и заправленные зеленью, посыпались на пол. Ашот к разгрому своих трудов подошел философски. - Всё равно надо было убираться. К тому же моя повариха не любит, когда я сам готовлю… - Прости, Ашотик. – Камелот чмокнула его в щёку и пошла к выходу. - Ты куда? - Пойду пороюсь в твоей библиотеке… Всё равно делать нечего! - Успеешь. Я придумал для тебя кое-что другое. - ? Он снял фартук, положил его на стол и пошел к двери. - Веник в углу, продукты в кладовке. Не скучай. Уже подходя к барной стойке, мужчина услышал возмущенное восклицание: - Неужели я похожа на человека, который умеет готовить?!! - Вот. Пухлый том, открытый где-то на середине, с грохотом опустился перед Ашотом. Толстый кот – Рафик – проснулся, недовольно мяукнул и, неуклюже спрыгнув на пол, с гордо поднятым хвостом удалился куда-то. У Ашота дрогнула рука, поэтому кофе, который он готовил клиенту, пролился на пол. Только когда эта досадная неприятность была устранена, Ашот позвал бармена и обратился к Камелот. - Что это? - Это книга. Смотри, - она ткнула в картинку, на которой была изображена рука, обезображенная ожогом в виде лилии. - Я думал, такие бывают только на плече. - Да. Но здесь написано, что один палач, зная, что клеймо на плече легко можно скрыть, помещал этот узор на внешнюю сторону ладони. Якобы, блудницы ласкают руками – вот вам клеймо. И сразу видишь, с кем имеешь дело… - Если, конечно, клеймо не скрыто перчаткой? - Молодец. И я о том же подумала. Ашот расхохотался. - А ты шутница… Ох, давненько я не слышал подобного… - Я серьёзно, - укоризненно глядя на собеседника, произнесла она. - Камелот, это всё глупости! Какова вероятность, что девушка, заклейменная в каком-то там месте каким-то там палачом – именно Сью? - Один к миллиону. Но, учитывая мою редкую везучесть, один к десяти. - Очень глупо. Оставь эту версию, она ни к чему не приведёт. - Да? Есть лучше? Тогда как ты объяснишь пристрастие сей особы к перчаткам? Руки мёрзнут? В такую-то жару! - Может, он просто любит носить перчатки – стиль у неё такой. Ладно… Что ты намерена делать? Свяжешь девушку и начнёшь раздевать? - Извращенец, - Камелот загадочно улыбнулась. – Я поступлю проще. Скажи, у тебя ведь есть ключ от комнаты Сью? Наверное, спит она с «голыми» руками. - О нет. Я не дам тебе ключ. Это - нарушение личного пространства. - Вот именно – она нарушила моё личное пространство! Ну Ашотик… Тебе ведь самому интересно. Без меня здесь будет скучно! - Без тебя здесь будет спокойно, - проворчал он и полез за связкой ключей. Дождавшись ночи, Камелот на цыпочках покинула свою комнату и, воровски озираясь, двинулась по коридору. Весь дом спал. Последние посетители покинули таверну полчаса назад – перед этим немного побуянив и погорланив безобидные песни. Впрочем, особо кровопролитных драк не было – насколько Камелот поняла, заведение у Ашота было одним из самых респектабельных в городе. На улице мирно стрекотали сверчки. Время от времени перекликались друг с другом два филина – девочка и мальчик. Эта ночная идиллия напомнила ей ночи, когда они с Грюнвером сидели в лесу у костра. От этого сердце девушки наполнилось тоской, а разум – решительностью. Вот и комната Сью. Беззвучно достав ключ, Камелот вставила его в замок и повернула два раза. Плавно дёрнула ручку. Дверь не открылась. Чертыхнувшись, Камелот дёрнула ещё раз – резче. Эффект тот же. Судя по всему, дверь с самого начала была не заперта. Открыла замок – и удалось попасть внутрь. В комнате было светло – занавески на окнах не зашторили, поэтому полная луна приветливо пялилась на нежданную гостью… На идеально заправленной кровати лежало несколько стопок ровно сложенной одежды. Стоп! На заправленной кровати? Сью в комнате не было и, судя по всему, спать сегодня она не собиралась. По крайней мере, у себя. - Грюв, ты чем-то обеспокоен? – рука в перчатке легла поверх руки парня, и Сью озабоченно взглянула ему в глаза. - Да, - он усмехнулся, - есть немного. - Это из-за Ками, верно? - Я не понимаю, почему она так нападает на тебя. Да, она взбалмошная, но не более того. - На самом деле всё очень просто. Ей непривычно без тебя – в этом дело. Может быть, Ками думает, что ты променял меня на неё? Я-то знаю, что это не так… Тебе стоит поговорить с ней – объясни, что наш с тобой союз не принесёт никому вреда. Вот увидишь, она успокоится. Грюнвер улыбнулся. - Да, ты совершенно права. Что бы я без тебя делал? Пойду, найду её. - Куда ты? Она, верно, ещё спит. Сейчас всего десять часов. - Не волнуйся, Камелот – ранняя пташка. К тому же она любительница утренних пробежек – наверняка сейчас нарезает круги где-нибудь в парке поблизости. Ашот уже встал и протирал стаканы за барной стойкой. Пожелав ему доброго утра, Грюнвер поинтересовался местоположением подруги. - Она несколько минут назад вернулась из шоколадной лавки, сказала, что у неё депрессия и ушла к себе. Грюнвер нахмурился и отправился наверх. Как и следовало ожидать, Камелот валялась на кровати и уплетала шоколад. Он присел рядом. - Я тебя будет диатез. Она пожала плечами и откусила чуть ли не половину плитки. - Ка… шла… ч? – с набитым ртом произнесла она и, прожевав, повторила. – Как прошла ночь? - Нормально. - Ммм… Как Сью? - Именно из-за неё я здесь. Хотел сказать, что тебе не стоит так себя вести – ты остаёшься моей лучшей подругой и всегда ей будешь. Сью не разладит наших отношений. - Уже разладила. Ты передумал уезжать отсюда? - С чего ты взяла? К тому же билетов всё равно пока что нет. Зачем зря голову ломать. Камелот рывком села на кровати. - Я должна тебе кое-что сказать. Грюнвер, я понимаю, что ты влюбился в эту девушку… Но чем раньше ты узнаешь – тем лучше. Он побледнел. - В общем… Сью – не та, за кого себя выдаёт. Вернее, та… - Камелот, говори прямо, в чём дело?! - Твоя Сьюка заклеймена как блудница, и клеймо это она прячет под перчатками, - выпалила Камелот. Пару секунд Грюнвер молча смотрел на неё, словно размышляя над услышанным, потом встал и вышел. Оставшись одна, она дала волю своим чувствам – то есть довольно грязно выругалась. - Дура! Не могла помягче сказать?! Представляю, в каком он шоке… Тут на пороге появился Грюнвер. Рядом с ним – Сью. - Ками, я ожидала от тебя всякого. Старалась относиться как можно лучше, - холодно процедила девушка. – Но это… Это переходит все границы! Она стянула перчатки и выставила руки перед собой. Камелот тупо уставилась на руки девушки. Отметила профессионально сделанный маникюр, кольцо с изумрудом… Никакого клейма не было. - Но как же… - ТЫ довольна?!! – тихо спросил Грюнвер и, не дожидаясь ответа, вышел. Сью, не скрывая победной улыбки, обратилась к Камелот: - Ты не там роешь, милочка. Совсем не там. И, рассмеявшись, удалилась. Камелот поняла, что Грюнвер теперь и слова ей не скажет – и от осознания этого девушка почувствовала себя такой обиженной, такой несчастной, что жизнь потеряла смысл. В висках что-то застучало, сердце бешено заколотилось, а пространство перед ней помутнело, качнулось – и рухнуло куда-то туда, вдаль, где раздавался победный смех ненавистной брюнетки. В голове родился план. «Если со мной что-то случится – он будет себя винить и станет прежним», - пронеслось в голове. - Ну ладно, - злобно прошипела Камелот. – Посмотрим, что вы на это скажете. Вскочив на подоконник, девушка прыгнула в открытое окно. Артур Фламинго был художником. Более того, как говорили многие «соратники по цеху», художником с большой буквы «Х». Он, казалось, добился всего, чего можно было желать в его возрасте: была у Артура семья, состоявшая из красавицы-жены Марии и двухлетней дочки Дженни, признание, заслуженное сотней бессонный ночей и тысячей бессмысленных стирок в попытке спасти любимые рубашки от въедливой краски, деньги, вырученные с помощью постоянно рождавшихся шедевров... Правда, художнику не давала покоя постоянная критика его взглядов на мир. Стоит отметить, что больше всего Артур любил создавать портреты. Он писал их долго, вдумчиво, со всей своей душой. За это, собственно, его и критиковали. «Ты, Артур, вкладываешь слишком много себя в картины, - частенько слышал он. – Поэтому на холстах лишь внешность людей, а душа – твоя, и мысли – твои». Упрекали его в том, что он сильно искажает действительность, подстраивает под себя, под своё мировосприятие. Артур этой критики не понимал. «Разве не в этом задача художника, как и любого творца? – думалось ему. – Разве я не должен отражать свои ощущения, мечты, надежды? Разве не должен делиться своими взглядами?». Оказывалось – нет, не должен. Но художник продолжал следовать своему пути и рисовал людей не такими, какими они были в действительности, а такими, какими бы он хотел их видеть. Как и у всякой творческой личности, у Артура была цель – создать нечто, что послужило бы венцом его жизни, её пиком и апогеем. И он даже знал, что это будет. Вот уже долгие годы художник грезил о портрете девушки, в которую был влюблён семь лет назад. Он создавал эскизы, наброски, пару раз получалась полноценная картина – но всё не то, всё не то! Время стирало некогда знакомые до боли черты, превращая вполне реального человека в музу, во что-то неземное, неприкосновенное. И Артур с тоской понимал, что с каждым днём он теряет возможность создать величайшую картину своей жизни… Именно таким грустным размышлениям предавался художник, когда рядом с ним что-то просвистело и со странным звуком – то ли айканьем, то ли уханьем – упало в огромную кучу сена. Шокированный, он увидел, как это «что-то» поднимается и, бормоча себе под нос нечто нескладное, отряхивается от сухой травы. При более детальном осмотре он понял, что перед ним – девушка. Она, видимо, заметила его любопытный взгляд и недовольно поинтересовалась: - Что? – при этом откинула с лица прядь волос… - Муза… - ошарашено прошептал Артур и от неожиданности попятился. «Муза» удивлённо покосилась на художника. - Эээ… Парень, с тобой всё в порядке? Ты какой-то… - Камелот! Ты меня не узнала?!! Это же я, я! Твой фламинго! Он схватил её на руки и с ношей, сейчас самой драгоценной в мире, начал кружить по улице. Танец его смутно напоминал вальс. - Я знал! - Что знал? - Что ты вернёшься! Ты – мой шедевр… - Да поставь меня наконец… Я только что поела. Придя в вертикальное положение, Камелот внимательно посмотрела на него и ахнула: - Артур? Ты? - Ну конечно, - он схватил её за запястья и начал целовать руки девушки. - Так, прекрати эти лобызания, - она оттолкнула его. – Нет, я, конечно, тоже рада тебя видеть… - Давно ты здесь? Зачем приехала? Почему не зашла ко мне? Почему молчишь? - Тише, тише… - рассмеялась она, оглядываясь по сторонам. – Что ж это будет, если я в каждом месте, где бываю, буду навещать бывших парней – целой жизни не хватит… Пойдём. Она взяла его за руку и повела в таверну. Ашот непонимающе посмотрел на спутника Камелот – та успокаивающе взмахнула руками. - Ашот – это мой старый друг Артур. Когда я семь лет назад жила здесь некоторое время, мы с ним общались. - Артур Фламинго, как я понимаю? – усмехнулся Ашот. - Да… А как вы узнали? - Ну как же… Задача каждого содержателя таверны – знать героев города в лицо… и разносить про них сплетни, - усмехнулся он. – Вот я сейчас подслушаю ваш разговор и в деталях передам его достопочтенной Марии… Кстати, как она себя чувствует? - Уже нормально, вроде бы вылечилась… - Стоп! Артур, кто такая Мария? - Моя жена. – Он пожал плечами. – А ты что, думала, что брошенный лирический герой в задумчивости останется до скончания дней ожидать свою возлюбленную, сидя на берегу моря и горестно вздыхая? - Если ты хотел поиздеваться надо мной, то напрасно ломал язык – я всё поняла. Вот только не нужно меня упрекать! - Я не упрекаю, - он вздохнул. – А знаешь, я ведь ради тебя тогда девушку бросил. - Да ладно? – её глаза гневно сверкнули. – У тебя была девушка?! И ты ухлёстывал за мной? Скотина… - Эх, Камелот… Ради тебя я и на скотину согласен… - он мечтательно закатил глаза. – Прости, что тогда не сказал. На самом деле я расстался с ней – и через несколько часов мы познакомились… Так что формально я никого не бросал… - Ага, теперь открещиваешься. - Я серьёзно. Влада тебя тогда возненавидела… - Ээээ… подожди, я не успеваю за ходом твоей мысли. Влада – это твоя бывшая девушка? В смысле, та, которая была до меня? - Да. - Но откуда она узнала про меня? - Видишь ли, она безумно меня любила – просто до умопомрачения. Иногда мне казалось, что она с ума сошла. Так вот, как-то раз она увидела нас с тобой вместе – и пошла к своей бабке. - А её бабка, судя по всему, была колдуньей, - добавил Ашот. И, поймав на себе изумлённые взгляды, продолжил. – Ну не плакаться же в жилетку она направилась? Кстати, если её родственница – та, о ком я думаю, то сегодня у этой Влады страшный день – бабушка скончалась. - Возможно, я уже долго не виделся с ней… В смысле – и с Владой, и с бабкой… В общем, Влада стащила у меня медальон, который я стащил у тебя… - Так вот куда он подевался! А я его искала! -… И они наложили на тебя порчу. Заговорили вещь, чтоб тебе не везло в жизни. Ашот и Камелот переглянулись. - Да нет, - та беззаботно махнула рукой, при этом ударив Рафика. Кот свалился с барной стойки, зашипел и, обидевшись, убежал на кухню. – Какое невезение? Так… мелкие неудачи и маленькая неуклюжесть. - А откуда ты об этом знаешь? – сменил тему Ашот. - Её родители рассказали… Ну после того, как она пыталась вскрыть вены. - О боже… - ахнула Камелот. – Она хоть осталась жива? - Да, жива… И, когда мы в последний раз виделись, была весьма агрессивно настроена – против тебя. - Как можно ненавидеть человека, с которым был незнаком? – удивился хозяин таверны. Артур пожал плечами. - Подожди, - в голове у Камелот что-то щелкнуло. – Говоришь, вскрыла себе вены? Она кинулась к лестнице и в два прыжка оказалась на втором этаже. Осторожно приоткрыла дверь комнаты Грюнвера. Как и следовало ожидать, Сью была там. - Влада! – позвала Камелот. Сью обернулась: - Что? Рефлекс… Ничего не поделаешь. Поняв, что её разоблачили, Сью покраснела. - Чего тебе, Ками? – как можно милее прощебетала она - Тебя зовут не Сью, так? Чувствуя на себе взгляды – недоумённый Грюнвера и изобличающий Камелот – девушка немного смутилась. Дёрнув плечом, он ответила: - Меня зовут Сью. - Почему же ты откликаешься на другое имя? - Потому что моё полное имя – Сьюзен-Владлена. Родители не сошлись во мнениях, когда называли меня. Грюнвер облегчённо вздохнул. Его такое объяснение устроило. - Камелот, что тебе нужно? – устало произнёс он. – Знаешь, после клейма на руке меня уже трудно удивить. - На этот раз я уверена. Она – бывшая девушка моего бывшего парня! - Бывшая девушка бывшего парня? – он усмехнулся. – Очень остроумно. Камелот, ты была здесь семь лет назад! - Да, я была очень молода… Но это не значит, что у меня не могло быть молодого человека, - с достоинством произнесла она. – Не в этом дело. Она меня ненавидит и таким способом пытается отомстить! Грюнвер, она обманывает тебя… - Ками, Грюв прав – прекрати. Ты сошла с ума. - Что ж, может, позвать Артура? Сью побледнела: - Какого Артура? - Нашего с тобой общего знакомого. Ты пыталась вскрыть вены – у тебя должны остаться шрамы. Если речь не о тебе, сними перчатки – мы убедимся. - Камелот, мы видели её руки, - кажется, происходящее начинало злить парня. Камелот вспомнила безупречный маникюр, блеснувший изумруд… - Да ладно? Лично я видела её руки только с одной стороны. Ну же, Влада, сними перчатки – тебе ведь нечего бояться? - Ну ладно. – Она холодно усмехнулась, сняла перчатки и расхохоталась. Кожа на запястье была стянута узкой уродливой полоской. - Каково было почувствовать себя на моём месте, а, Ками? – прошипела девушка. – Не правда ли – ощущение не из приятных. - Ах ты… Не в силах более сдерживать эмоции, Камелот подскочила к ней и со всей силы ударила. Та от неожиданности качнулась и упала на пол. - У тебя всё ещё впереди, - прошипела Сью. – Ты ещё долго будешь меня вспоминать. В комнате появились Артур и Ашот. - Кто это? – Грюнвер кивнул на художника. Парень не знал, что ему делать – поднимать Сью или держать Камелот – поэтому остался неподвижен. – Что вообще происходит? - Заткнись, - в один голос крикнули ему Сью и Камелот и плотоядно уставились друг на друга. - Интересно, каким это образом я буду о тебе вспоминать? Неужели думаешь, что после этого спектакля Грюнвер позволит тебе царапать вокруг него асфальт? - Глупая! Неужели ты ничего не поняла? Да я приворожила твоего дружка! Моя бабка – одна из сильнейших колдуний. Снять её чары не может никто, кроме неё самой – а сегодня она умерла. И сейчас я намерена отправиться на похороны. А ты оставайся со свом драгоценным Грюнвером – он всю оставшуюся жизнь будет думать лишь обо мне, а когда окончательно сойдёт с ума – одним лишь шрамом на запястье дело не обойдется. И вина за его смерть ляжет на тебя. Вот тогда ты и вспомнишь свою милую Сью. Сказав, она развернулась и вышла. Несколько мгновений в комнате царила тишина. - Камелот, ты её не остановишь? – тихо спросил Артур. Девушка покачала головой. - Грюнвер, прости меня… Это я во всем виновата. Какой же дурой была… Мы обязательно что-нибудь придумаем! На её глазах навернулись слёзы. Грюнвер покачал головой: - Камелот… Не в силах и далее себя сдерживать, он закрыл лицо ладонями и… расхохотался. Ашот и Артур недоумённо переглянулись. - Виновата… обязательно… придумаем… - слышалось сквозь его смех. - Грюнвер, ты издеваешься? – Камелот ничего не понимала. - Прости, милая… - он схватился за живот и пропищал, - «Грюнвер, ты издеваешься?»… Камелот, ты очаровательна… Я не могу… - Так… ты меня разыгрывал?!! Дурной… Совсем спятил?!! - она повернулась к Ашоту и улыбнулась, - Он всё это время прикидывался. Ты ведь прикидывался, да? - С того самого момента, как заметил, что ты нервничаешь при виде Сью, а она пытается меня охмурить. - А если бы я решила покончить с собой назло вам? Ты об этом не подумал? - Именно по этой причине под твоим окном лежит огромная куча сена. – Сказал Ашот, самодовольно улыбаясь. - Ты знал? Ах… Вокруг – предатели… Но зачем? - Как? Милая, ты забыла? «Грюнвер, почему ты молчишь?», «Грюнвер, не говори ни слова!», «Грюнвер, мне слишком жарко»… Думаю, после вчерашнего я имел право на небольшой реванш. - А Сью? Её приворот? Он задумался. - Что-то я не чувствую особой тяги покончить с собой, - усмехнулся Грюнвер. – Что будешь делать? Догонишь и отомстишь ей? Камелот вмиг стала серьёзной. - Нет. На самом деле мне её даже жалко. Столько перенести из-за несчастной любви… Если мысль об отмщении успокоила её – пусть она думает, что расквиталась со мной. Мне-то всё равно, а Сью – или Влада, - может быть, найдёт силы жить дальше. Не нам судить… Хотя! Прошу заметить – я перед этой дамочкой ни в чём не виновата! И никого я не отбивала. - Вы как хотите, а бы не отказался выпить! К тому же… - Грюнвер достал из кармана два билета. – Ками, смотри, что у меня есть! - Фу, не называй меня так. Грюнвер от души рассмеялся, и они с Артуром, весело болтая, вышли. - Скажи, Ашот, - задумчиво произнесла девушка, – какова вероятность, что порча, которую бабка Сью наложила на меня, - настоящая? Он задумался. - Один к миллиону. Но, учитывая твою редкую везучесть – один к десяти. III - Милая, иди скорее! Я… закончил. Мария вошла в комнату и сразу же заметила яркий блеск в глазах мужа. Блеск этот появился давно, с тех пор, как Артур начал работу над «шедевром всей своей жизни», но сегодня глаза художника просто сияли. Она ещё никогда не видела мужа таким счастливым. Почувствовав небольшой укол ревности и подавив его в зародыше, Мария подошла ближе. С холста на неё внимательно смотрела девушка. Губа закушена – слова та хочет что-то сказать… но боится проронить хоть один звук, а глаза… Подобный взгляд Марии ещё не доводилось встречать – кроткий, покорный, но в то же время – спокойный, уверенный. - У меня на языке вертится слово «гармония», - обращаясь к мужу, тихо произнесла она. – Это та самая Камелот? Если честно, я представляла её несколько другой… Но это не важно. Мой муж – гений. 11.11.2007 05:22 - Kamelot-AG
|