Новости | Форум | Библиотека | Заявка на вступление

История. Архив публикаций



http://paladins.ru/images/litclub.gif

I

« Этот журнал просьба доставить лично в руки Марку де Грин, Moon city. Гарантирую щедрое вознаграждение.



25 октября.

     Здравствуй, Марк. Мы не виделись уже три месяца и, поверь мне, в течение этого времени не было и дня, чтобы я не думала о тебе или Дугласе. Ты, наверно, догадался, что причинах моего исчезновения - небезызвестный нам обоим случай, упоминать который не стоит хотя бы из элементарных соображений осторожности. Меня все-таки нашли. Они увезли меня куда-то на юго-восток, за болота. Я попала на каторгу. Наравне с преступниками мне приходилось рыть каньоны, осушать болота для нового города – хотя кому может прийти в голову мысль поселиться в этом ужасном месте? Порой мне даже казалось, что я не переживу, не выдержу – но я вспоминала тебя, и надежда на возможную встречу помогала мне преодолевать испытания.
     Ты, верно, читаешь эти строки в недоумении – ведь я не из тех людей, кто ведет дневник. На мой взгляд, чем изливать свои чувства бумаге, лучше посидеть с подругой в будуаре или пройтись по ночному Angels city – о, это чудесный город! Город моей жизни. В своих мучительных снах на каторге я часто возвращалась на его белоснежные улицы… Но речь не об этом. Этот журнал заведен мною как письмо тебе и, если со мной что-то случится, он расскажет тебе о моих последних днях. Почему-то я уверена, что с записями ты встретишься раньше, чем со мной.
     Любимый! Каторга – не для меня. Я не преступница! Я…

     Сегодня мне удалось сбежать. Помог случай – причем несчастный. Обрушились какие-то строительные опоры – я не разбираюсь в них – и мне еще с тремя людьми удалось скрыться за бараками. Едва стемнело – и мы убежали в лес.
     Сейчас я сижу у костра; а тетрадь мне дала Дана. Она молодая, амбициозная… Представляю, как её убивает ссылка! Девушка ценит свою внешность и значимость сильнее всего. Кроме неё, есть еще двое мужчин – Эрик и Дмитрий. Они – настоящие убийцы, всё в их внешности свидетельствует о том. Они похожи на огромных свирепых волков – так же дики, яростны, кровожадны и жестоки…
     Марк, мне становится жутко, когда я начинаю задумываться над происходящим. У нас нет ни провизии, ни воды, ни теплой одежды. Слава небесам, что в своё время я выбрала магию Огня – и мы не останемся без тепла. Но этого мало… слишком мало. У нас есть карта – но читать по ней умеет лишь Дана. Она говорит, что ближайший город – это Devils; но добираться до него нужно через болота. По рассказам путешественников я слабо представляю себе все эти топи, трясины. Но, между тем, говорят, что болота опасны своими гнилыми испарениями: их яд разъедает лёгкие. По подсчётам Даны, путь займёт восемь дней. Восемь дней!


26 октября.

     Сегодня первый день нашего пути. Всю ночь меня мучили кошмары: мне казалось, что я тону в трясине, и чем больше я прикладываю усилий, чтоб выбраться, тем глубже ухожу в болотную гниль… Меня разбудил Дмитрий; он велел собираться в дорогу. Он велел! Да в том же Devils’е этот мужлан не посмел бы сказать и слова в мой адрес – даже мне вслед. Но здесь все иначе. Здесь я не женщина, не волшебница, не графиня… Здесь я не твоя жена. Я всего лишь одна из четверых – и если эти люди будут погибать от жажды, уверена, меня они убьют первой и выпьют всю мою кровь до последней капли. Я слышала такие истории от моряков – когда корабль попадал в штиль, матросы кидали жребий, затем читали молитву – и съедали неудачливого. Если жажда или голод сделают из меня зверя, я убью себя.
     Мы двинулись в путь, и уже к полудню лес расступился, обнажив бескрайние болота. Они ужасны. Это огромное, необъятное пространство каких-то канав, с кочками и лужами. Вода гнилая, она приобретает самые отвратительные цвета. Прости, я не найду слов, чтоб описать это. Осенний воздух здесь перестаёт содержать кислород… Ты помнишь, мой кот утащил у кухарки рыбу и спрятал её в доме? Тот запах, который мы выветривали несколько недель, можно считать ароматом роз в сравнении с тем, чем я сейчас дышу.
     Удивительно, но на болотах много живности – всевозможные василиски, бекасы, и даже, по-моему, кулики и журавли. А значит, смерть от голода нам не грозит. Кроме того, я слышала, будто бы в болотах иногда можно встретить чистые реки и озера. Не знаю, правда это или нет… Но очень сильно надеюсь, что это так.
     Сейчас я сижу на перевернутом бревне посреди какой-то огромной поляны. Мы шли по этим кочкам полдня. Я вконец промокла и стерла ноги, и, кажется, я истощена. Эрик и Дмитрий застрелили каких-то птиц, чьим невероятно жестким мясом мы и пообедали. Вернее, поужинали. Теперь эта троица между собой. Они вцепились в карту и орут друг на друга. Вот оно, отсутствие воспитания. Меня преступники не трогают. Надолго ли?
     Не скажу, что я боюсь их – совсем нет, за себя постоять я смогу… Просто их присутствие все время возвращает меня к мысли о том, что прошлого не вернёшь, и моя жизнь никогда больше не будет прежней – не будет ни конных прогулок, ни турниров, ни пикников в пригороде Кепа. Что будет? Я боюсь думать об этом.

27 октября.

     Вот и подходит к концу второй день наших скитаний по болотам. Именно скитаний, никак иначе это назвать не получается. Странным маршрутом нас ведёт Дана. Несколько раз мне казалось, что мы проходим знакомые места. Но, быть может, это просто воображение, к тому же в этих местах чего-чего, а уж разнообразия точно нет. Проклятый топи похожи друг на друга до отвращения. Зато я, кажется, привыкла к смердящему воздуху, так что запах меня больше не беспокоит. Кстати, я была права насчет рек. Сегодня мы нашли одну из них, вернее, даже не реку – ручей. Никогда не пила с таким удовольствием. Даже вино.
     Дану уже готова придушить. Она постоянно о чём-то рассказывает, и наши проблемы – о, еще какие проблемы! – волнуют её слегка, как ветер осину – и для неё, кажется, всё обстоит благополучно. Сегодня произошел неприятный случай. Эрик – о, это отъявленный негодяй: хам, грубиян, к тому же не блещет особым умом – обвинил Дану в том, что мы заблудились. Я уже написала о своих подозрениях, но высказываться в таком роде не стала и предпочла же промолчать. Но Эрик… Девушка ответила ему, что он… хм, я не буду повторять эти слова, но, в общем, она полностью согласна с моими наблюдениями – правда, в нецензурной форме.
     Эта парочка стоит друг друга! Кажется, что скандалить в удовольствие каждому из них – такой переполох они учинили. Уже через несколько минут у меня создалось впечатление, будто бы я попала в Торговый Зал – и знакомые воспоминания словно отрезвили моё сознание. Благо мы еще не отошли от ручья, я набрала в ладони воды и брызнула на них. Вода попала Эрику на голову, впрочем, не нанеся особого «урона» - он лысый. Видел бы ты выражение его лица в тот момент! Дана согнулась пополам и буквально упала на землю, сгибаясь от хохота. Даже молчаливый Дмитрий усмехнулся! Но мне, если честно, было не до веселья. Взглянув в глаза Эрика, я увидела столько ярости и ненависти, что мне едва хватило мужества устоять на месте и остаться неподвижной. Собравшись, я довольно спокойно и твёрдо сказала ему, что у нас нет времени на перепалки и что пора уходить. Он выслушал и промолчал, но отчётливо расслышала, как скрипнули его зубы!


28 октября.

     Третий день… Еще пять дней плутать по колено в воде. Я уже даже жаловаться не могу – настолько истощена. Отношения в нашем маленьком коллективе накаляются: вчера вечером Эрик предложил сжечь эту тетрадь, что костер лучше горел. Я посоветовала ему отрезать и cжечь свой язык и еще кое-что. Видимо, последнее его задело. Он вскочил и непременно искалечил бы меня… Если б я не была магом. Пусть я слаба, пусть безоружна и практически раздета – но на то, чтоб поставить на месте этого наглеца моих сил хватило.
     Впрочем, его злоба мне ясна, и дела не только во вчерашнем конфликте с водой. Между нами вчера произошла ещё одна стычка, о которой я не успела тебе написать.
     Дело в том, что Дмитрий заболел. У него очень сильно поднялась температура; кажется, это лихорадка. Я слышала, что в болотах такое бывает. Я собрала кое-каких трав, которых здесь, как ни странно, в изобилии – кстати, я встретила несколько цветов из тех, которые мы с тобой не могли найти (будет время, я соберу немного на тот случай, если выберусь живой из этой переделки). Так вот, я приготовила ему травяной отвар – между прочим, очень крепкий, и он уснул. Тогда Эрик предложил бросить его, якобы с больным на руках мы уж точно пропадем. Дана красноречиво промолчала; я ясно поняла, что участь Дмитрия предрешена. И всё же Эрик потребовал от меня ответа. Я объяснила ему, что с их решением спорить не буду, но в любом случае я останусь с больным. Глаза Эрика нехорошо блеснули – он прекрасно понял мой ультиматум. Без огня они умрут от голода и холода, а без меня не будет и огня. Только теперь я осознала, что магия даёт мне некоторую власть над этими тремя людьми. Ты знаешь, я люблю командовать – но мне стало жутко. Одно дело – приезжать в Кеп и видеть, как ради тебя рыцари скалят друг другу зубы, а девушки злобно шепчутся за твоей спиной в полной уверенности, что ты ничего не слышишь… Или быть полноправным свидетелем тайных политических интриг, что очень лестно… Хотя теперь я знаю и испытываю на себе последствия таких «свидетельств». Но совсем другое дело – ощущать, что от тебя зависит не только положение, спокойствие, любовь других людей, но и их жизнь! Наверно, я ещё не готова к подобной ответственности – да и никогда не буду. В общем, скверное это чувство.
     Эрику ничего не оставалось, кроме как вернуться к костру. Но всё же от колкости он не удержался – и предложил сжечь журнал.
     Всю ночь я не спала. Дмитрия лихорадило не на шутку, я ходила за сбором ещё дважды; но отвары больше не действовали. Зато я нашла другой способ успокоить больного: я положила его голову к себе на колени и тихо, чтоб не разбудить остальных, запела. Я пела ему наши с тобой любимые песни, пела колыбельные Дугласа, а когда тексты закончились, я даже пропел гимн Angels’а. Стоило мне замолчать, как он вновь начинал мучиться. Тогда я начала говорить. Я шептала ему истории своей жизни; я рассказала о том, как жила в Sand’е и как меня поразил Кеп, когда я побывала там впервые. Я рассказывала ему об Angels’е – хотя он, быть может, и сам бывал там. Но большую часть своих историй я посвятила тебе, Марк. Я говорила, говорила, говорила… Я вспомнила, как впервые увидела тебя, и ты тогда показался мне таким недостижимым, таким неприступным… А когда рассвело, я замолчала – потому что была заворожена.
     Марк, это удивительно, но рассвет на болотах прекрасен! Трясина и лужи отражают небо, и кажется, что это и не болото вовсе, а розовая долина, покрытая чудесными кустами и травами…
     Впрочем, с приходом утра очарование ушло. Стало ясно: мы заблудились. Дана не смогла прочесть карту и завела нас … чёрт знает куда!!! Узнав эту «чудесную» новость, я, чтобы справиться с подступающей паникой, начала считать до ста и разглядывать небо. Паника ушла – но я не сразу заметила событий, происходивших в каких-то двух метрах от меня!!!
     Эрик с Даной всё таки подрались. Видимо, сначала произошла знатная перебранка (Дмитрий проснулся), а уж потом перешло к откровенному мордобою – а иначе это назвать не получается. Как итог моего позднего вмешательства, красивое лицо Даны превратилось в нечто сине-красное, а Эрик стал похож на вора, два года назад пытавшегося ограбить наш дом, но в темноте наступившего на моего кота. Ты помнишь, как нам пришлось звать лекаря, потому что от царапин бедняга чуть не скончался? Как и все женщины, в драке Дана предпочла использовать не кулаки, а ногти. Что ж, Эрик еще легко отделался: повезло, что лысый.
     Преступники разбрелись по разным углам, а я каким-то образом оказалось между ними. На мой взгляд, не самая лучшая позиция, учитывая бессонную ночь и полное отсутствие идей. Единственное, что я смогла предложить – это организовать завтрак, чем мы и занялись с небывалым усердием.
     Нас спас очнувшийся Дмитрий. Он немного поел, выслушал информацию по поводу провала Даны и бесхитростно сказал:
     - Если честно, я с самого начала предполагал, что женщины в топографии не супер. Нам нужно на север, Devils там.
     Сказал – и вцепился зубами в горячее мясо какой-то птицы. Эрик определил направление – не знаю уж, каким образом: он просто минут десять ходил с вытянутой рукой, обходил поросшие мхом кочки… В общем, мы двинулись в путь.


29 октября.

     Это ужасно. Наш «лагерь» потрясен. Произошло событие, от которого у меня до сих пор мурашки по коже.
     Всё произошло так быстро… Я не успела ничего предпринять! А ведь сразу же всё поняла… Догадалась…
     Смеркалось. Мы вышли на какую-то более-менее твердую землю, как вдруг заметили высокое дерево. Мы удивились, потому что за четыре дня пути не встретили ничего, что было бы выше кустарника. На дереве росли… яблоки. Ты знаешь, как воздействует на меня ведьмин плод – при виде яблок я теряюсь, у меня просыпается зверский аппетит, я теряю контроль! Я так давно не ела яблок… Это было словно наваждение – безумие! Мы с Данной в один момент подскочили к этому дереву и, сорвав огромные, сочные плоды... Я уже прокусила кожуру, как поняла, что что-то не так… Странным было даже не то, что яблоня росла на болоте, нет. Запах.
     Любой травник может определить яд по специфичному запаху. К болотным испарениям я уже достаточно привыкла – лишь иногда кружилась голова да один раз упала в обморок. Но это яд. Я отшвырнула яблоко в сторону и вырвала плод из рук Даны. Никогда не забуду, как я держала его в руках и тупо смотрела на то место, где фрукт был откушен.
     - Ты чего? – удивленно спросила Дана и тут же, закатив глаза, упала на землю.
     Изо рта пошла пенящаяся кровь. Без сомнения, девушка погибла.
     Небеса! Что я наделала?! Почему сразу не поняла! Я ведь знала, знала… Знала, что есть такое растение – называется «ведьмина яблоня». Оно затуманивает женский рассудок, заставляя откусить… Ты должен знать, я рассказывала тебе, когда мы читали Дугласу «Белоснежку».
     Это я виновата.

***

     Тело Даны мы сожгли. Вечером в нашем стане царила тишина и безмолвие; даже Эрик не проронил ни слова.
     Сейчас середина ночи. Я сижу рядом с костром. Трещат дрова. Где-то вдалеке раздаются голоса птиц. От этих звуков мне становится легче: значит, мы не единственные живые существа в этих ужасных местах, значит, значит, мы не одиноки. Рядом стонет Дмитрий. У него опять жар. Ни отвар, ни песни не помогают: лихорадка слишком сильна. Я боюсь даже подумать о том, что будет, если Дмитрий не пойдет на поправку: я останусь наедине с Эриком, с этим ужасным человеком.
     Строчки расплываются. Ты не обращай внимания на кляксы, просто я плачу. Трудно представить, что я тоже могла… умереть. Знаешь, на централке любого города, где бы я ни была, я видела много искалеченных трупов… Я видела, как люди погибала на турнирах и дуэлях, видела тела, которые выносили из канализации и бездны… Один раз – ты, наверное, помнишь, я сама нашли бездыханное изуродованное тело в секретной комнате. Но тогда всё казалось игрой – лёгким фарсом, не более. Наверное, потому, что вокруг были тысячи других людей, увлеченных своими мелкими заботами: где достать денег, как заарканить покупателя, в какой клан вступить, добро или зло выбрать… Здесь этого нет. За последние четыре дня для меня осталось лишь два вопроса: что есть и где спать. И смерть ещё не была так рядом, так близко. Зловонное дыхание? Нет, я его не ощутила. Не было ничего. Абсолютно. Вот это меня и пугает.
     Прости, я расстраиваю тебя. На самом деле всё не так… Я сама удивлена своему оптимистичному настрою… Просто надежда – единственное, что у меня осталось. Надежда – и ты, Марк.


30 октября.

     Утром Дмитрий пришёл в себя. Если принять его случай за типичную лихорадку, то я сделала несколько заключений:
     1. Лихорадка – это не болезнь. Что-то другое; нет стандартных критериев болезни.
     2. Лихорадка проходит три стадии: когда температура тела поднимается, когда температура тела удерживается и когда температура тела идёт на спад, возвращаясь в своё привычное состояние.
     Сегодня целый день хотелось выпить. Неважно, чего: вина, эля или рома… Выпить. Но такого удовольствия мы себе позволить не можем.
     Видимо, судьба посчитала себя виноватой перед нами за смерть Даны, потому что на нашем пути повстречалась довольно глубокая река. Наконец-то я вымылась. После обеда хочется спать, поэтому я заканчиваю. Продолжу на следующем привале, перед сном. Я тебя люблю.

***

     Ты не поверишь… Но сегодня я видела какую-то женщину! Мы перебирались через трясину. Я шла последней, и, случайно обернувшись, увидела мелькнувший за кустами женский силуэт!
     Парни мне не поверили: сказали, что показалось. Кроме того, обычно молчаливый Дмитрий провёл разговор «по душам». Начал говорить, что я не должна обвинять себя в смерти Даны, что нужно жить дальше, что я им нужна…
     Да уж, знаю я, для каких целей нужна. Они меня что, за сумасшедшую принимают?! Я видела её! Видела! Марк, ты знаешь, что я реалистка. Романтичные бредни мне не свойственны… Но я верю своим глазам! ОНА. ТАМ. БЫЛА. Была!!!!!!!
     Почему-то я уверена, что эта встреча не будет последней и ни к чему хорошему не приведет.


6 день.

     Не удивляйся этому заголовку… Просто… Просто я не могу вспомнить, сколько дней в октябре… Какое сегодня число? 31 октября или 1 ноября? Ах, неважно… Теперь это совсем неважно. Прости, что пишу так бессвязно – просто мысли в голове путаются.
     Ночью произошло нечто странное.
     Я уже засыпала, как моё внимание привлекли шорохи где-то в темноте. Сначала я списало всё на неимоверную усталость, на игру измученного сознания… Но шорохи не прекращались. Не скажу, что я сильно испугалась: за эти несколько дней путешествий по грязи на меня нашло какое-то безразличие... равнодушие. Я бы даже сказала – отупение. Очень хотелось спать, но последние позывы рассудка заставили меня собраться; я открыла глаза. Костёр ещё горел; освещенным оставался лишь небольшой круг в центре поляны, на которой мы устроили привал – а дальше, в кустах, царил ночной полумрак. Где-то в небе раздался птичий крик, и я рефлекторно поднял голову. Увиденное меня поразило: на небе не было ни одной тучки, мелкой россыпью сияли звёзды, а в самом центре неба была луна. Полная луна. Всё происходило так, как рассказывают в страшных историях, я взглянула в сторону кустов, уже готовая увидеть огромного чёрного волка со сверкающими красными глазами. Но волка не было. Вместо него стояла женщина: абсолютно седая, но не старая – моя ровесница. Горбатая, в черном, местами порванном, балахоне, она опиралась на длинную корягу; без сомнения, это была та, кого я видела накануне. Мне не было страшно – скорее, любопытно.
     Женщина смотрел на меня внимательно, не говоря ни слова. Я первой спросила, кто она и почему следила за нами. На что получила ответ:
     - Не за вами. За тобой.
     Мы сели рядом с костром; она попросила дать ей руку и сказала, что погадает мне. Всё это было настолько банально, что я… Я просто протянула ей руку! Несколько минут она сосредоточенно разглядывала линии на моей ладони, а потом заговорила. Она сказала, что на моей судьбе висит долг, за который я не смогу отплатить. На мой вопрос о том, что бы это могло значит, она ответила:
     - Тебя предали, и ты не отомстишь за себя. Это сделает Дуглас.
     Марк! Именно тогда я заволновалась. Откуда она могла узнать имя нашего сына? Это всё попахивало фарсом… было настолько наиграно, а сюжет был настолько истрёпан писателями… И всё же откуда она могла знать? И про предательство…
     Ты помнишь, как меня предала Марианна? Как по её милости я оказалась на каторге, а теперь заживо гнию здесь, среди водорослей и миазмов?
     Когда я подслушала в секретной комнате заговор об убийстве Верховного Паладина, я очень сильно испугалась. Первым делом я отправилась к ней, потому что после тебя Марианна была единственным человеком, кому я могла полностью доверять. Я всё рассказала, и мы решили вместе пойти к Верховному и предупредить его. Но когда через несколько часов я пришла на условленное место, её там не было. Теперь-то я понимаю, почему! Она сдала меня заговорщикам, а те уже не позволили мне завершить свой путь... Я знаю, что Верховный убит. Это списали на какой-то тёмный клан… Но я-то знаю, кто настоящий убийца!
     Но с чего она взяла, что я за себя не отомщу? Это мы ещё посмотрим…
     - Твоё настоящее непонятно. Ты изо всех сил цепляешься за жизнь, в то же время тебе незачем жить – ты это прекрасно понимаешь. Зачем?! Зачем тебе это?!
     Последние слова были выкрикнуты мне в лицо; она схватила меня за волосы и притянула к себе: глаза в глаза. Она повторяла лишь одно слово - «зачем», а я не могла понять, что за перемена произошла с этой женщиной. Она стала совсем безумной; её зрачки совсем исчезли – на меня смотрели пустые белки, и это было поистине страшное зрелище. Она так сильно тянула меня за волосы, что казалось, будто она оторвёт их… От боли я была готова потерять сознание; но тут проснулись парни.
     Эрик схватил женщину и отшвырнул от меня… она упала в костер – её балахон вспыхнул в одно мгновение. Дмитрий подхватил меня на руки и отнес подальше. Только тогда я упала в обморок.

***

     Очнулась лишь сегодня утром. Ужасно саднило голову. Позже выяснилось, что она… эта… ведьма! … всё же выдрала мне волосы. Я поднялась и шатающейся походкой подошла к пепелищу. Среди пепла лежали черные, обуглившиеся кости…
     Милый Марк! Неужели женских сил достаточно, чтоб вынести подобное? Меня просто изнуряют физические затраты; за один день мы проходим неимоверное расстояние – в то время, как мне кажется, не сдвигаясь с одного места – до того похожи болота. И эта атмосфера… даже пение птиц не вселяет прежней надежды: осталось одной раздражение. Я взбешена, истощена, мои нервы стали ни к чёрту… Наверное, пришла пора задать вопрос: ЗА ЧТО МНЕ ВСЁ ЭТО?!!


7 день.

     Ночь. Я сижу одна у костра. Запуганная. Голодная. Боюсь представить, что будет завтра. Только бы не потерять направление… Двадцать минут назад, придя на это место, я первым делом нашла ветку и начертила на рыхлой земле огромную стрелку – туда я пойду завтра, если доживу. Нет, не пойду. Побегу. Понесусь во всю прыть. Я бы не останавливалась на привал, если б не было необходимости сделать эту запись и поспать. Хотя что-то мне подсказывает, что сегодня я не усну.
     Только сейчас заметила, что скоро закончатся чернила. Так что по существу.
     Остался один день. Если верить подсчетам Даны, завтра я должна покинуть эти болота и забыть их, словно страшный сон.
     Что ж. Дмитрия больше нет.
     Весь вчерашний день и первую половину сегодняшнего мы без устали шли вперед; и всё было нормально: только я ужасно себя чувствую – несколько раз теряла сознание. А потом… Мы перебирались через трясину, как прямо из мутной коричнево-зеленой жижи высунулось нечто и схватило меня за лодыжку!! Никогда не забуду эти тонкие длинные пальцы… Эрик с Дмитрием начали оттаскивать меня, и когда всё было почти закончено, Дмитрий поскользнулся и упал. Упал в трясину! Проклятье, из-за меня гибнет уже второй человек. Марк, я видела его глаза, когда он уходил туда… вниз… Он смотрел на меня и что-то говорил, но я не слышала – лишь видела, как шевелятся губы.
     Эрик схватил меня за предплечье и волоком оттащил в сторону. Когда мы пришли в себя, то продолжили путь. Я была совсем подавлена, ноги не держали, а во всем теле чувствовалась такая слабость… чувствуется и сейчас. Обмороки участились, и как-то раз, очнувшись, я не увидела рядом с собой никого. Эрик сбежал, бросив меня на произвол судьбы.
     Слава небесам, я хотя бы запомнила направление… Впрочем, с Эриком я вскоре встретилась вновь. Вернее, с его верхней частью. Какой-то зверь растерзал преступника – не спас даже кинжал.
     Зрелище было настолько отвратительным и ужасным, что я обезумела: я побежала вперёд, не разбирая дороги.
     Я теряла сознание, приходила в себя, поднималась и брела дальше, ибо сил не просто на бег – на шаг – у меня становилось всё меньше и меньше. Утешало одно – если здесь есть хищные звери, значит, я близко. У цели. Неужели я переживу?»



II


     Марк захлопнул журнал и внимательно посмотрел на человека, стоявшего перед ним. В тусклом свете свечей можно было различить лишь силуэт, но и этого было достаточно. Человек, принесший этот журнал, обладал огромной физической силой… но ещё неизвестно, насколько искусно он владеет ей. Марк откашлялся, и всё же немного хрипло спросил:
     - Кто вы?
     - Меня зовут Дмитрий.
     - Хм… - Марк поднялся из-за стола и подошел к камину, благодаря чему Дмитрию удалось получше его разглядеть. Марк был высоким, подтянутым брюнетом, чей возраст можно было определить так: уже не парень, но и не старик. Его выдавали лишь посеребренные виски. Движения его, взгляд – прямой и внимательный, манеры, интонация – всё принадлежало, несомненно, человеку, который любит командовать, а ещё сильнее любит себя.
     - Если судить по этому тексту, - Марк небрежно кивнул на журнал, - то вы утонули в трясине.
     - Утонул бы. Но мне удалось выжить.
     - Позвольте узнать, каким образом?
     Вопрос был задан таким высокомерным тоном, что Дмитрий решил было развернуться и уйти, хлопнув дверью… Тем не менее, немного помолчав, он всё же ответил:
     - Меня спас охотник. Видите ли, мы подошли к краю болот, где уже водилась дичь. Охотник гнал волка и заметил меня по чистой случайности.
     - Допустим. А что с моей женой?
     Дмитрий едва заметно вздрогнул, что, впрочем, не укрылось от Марка. Тот вопросительно взглянул на собеседника – Дмитрий потупил глаза.
     - Она… она мертва. Мы нашли её на лесной опушке неподалёку от охотничьего домика. Она лежала на земле, крепко прижав к себе этот журнал.
     - Что произошло? На неё напали хищники?
     - Нет… Она… она отравилась болотным ядом. Охотник рассказал, что достаточно провести на этих болотах пару дней – и ты покойник. Но она оказалась сильней… Продержалась восемь дней.
     - А вы? Почему вы живы?
     - Не знаю… Скорее всего, из-за лихорадки. Я не силён в медицине.
     - Что ж, - Марк хлопнул в ладоши, подошел к столу и начал возиться с выдвижными ящиками. – Не обращайте внимание на мою черствость… Просто я похоронил жену ещё несколько месяцев назад, и переживать утрату второй раз мне уже не под силу. Итак, сколько вы хотите?
     - Простите?..
     - Вознаграждение. Вы ведь ради него здесь? Говорите свою цену.
     Дмитрий нахмурился.
     - Я пришёл не ради денег.
     - А ради чего же? – Марк рассмеялся и, незаметно перейдя на «ты», продолжил. – Прости, я, конечно, много в своей жизни повидал… Но бескорыстный преступник, сбежавший с каторги… Это что-то новенькое!
     Дмитрий сжал кулаки. Не таким он представлял себе этого человека. Немного успокоившись, он как можно твёрже произнес:
     - Эта женщина дважды спасла мою жизнь: она не бросила меня тогда, когда отвернулись остальные, и вылечила от болезни. У нас, преступников, такие поступки дорого стоят.
     Марк взмахнул руками.
     - Да ладно, не кипятись ты так… Просто скажи, что я могу сделать для тебя?
     - Ответьте на один вопрос. Что произошло с этой Марианной? Вы отомстили?
     Марк моментально стал серьезен. Он задумчиво посмотрел на Дмитрия и, выдержав довольно долгую паузу, словно обдумывая каждое слово и, словно не приняв определенное решение, предложил:
     - Вина?
     Дмитрий кивнул. Марк вышел из комнаты, но вернулся через минуту с двумя бокалами и бутылью. Разлил вино по бокалами; один из них протянул Дмитрию.
     - Итак, насколько я понял, вы прочитали весь журнал? Впрочем, можете не отвечать: по взгляду вижу, что да. Значит, мне можно не рассказывать ещё раз эту историю про секретную комнату и Верховного Пала. Но хочешь узнать то, чего не знала даже моя жена? Глаза блестят – значит, я заинтересовал. Та гадалка, которую вы бесстыдно сожгли, была права: мою жену предали. Но не Марианна. Вообще, эта девица сейчас где-то на алмазных копях – если, конечно, жива до сих пор. Её постигла та же участь, что и мою жену.
     - Подождите… Но ведь ваша жена… Она никому ничего не рассказала, кроме своей подруги!
     - Почему же никому? – Марк пожал плечами. – Мне.
     Дмитрий отшатнулся. Он ужаснулся своей догадке и теперь глядел не на собеседника, а на бокал с недопитым вином. А Марк продолжал говорить.
     - Моя женушка всегда отличалась честолюбием… О, готовить заговоры – это так не в её вкусе! Лучше уж открыто, прилюдно и в лицо. Наверное, всё дело в том, что её никогда не ставили на место. Я постоянно жил на вулкане, боясь даже предположить, какой фортель она выкинет. А ведь политика не терпит взрывоопасных людей. Когда она рассказала мне о заговоре, я действительно испугался – слишком хорошо я её знал. Я не мог позволить, чтоб она сорвала мероприятие, которое я подготавливал несколько лет!
     Она должна была умереть ещё на каторге, с её-то изнеженным телом! Как оказалось, я недооценивал свою жену. – тут он перевёл взгляд на оцепеневшего Дмитрия. – А, ты разглядываешь бокал? Ты прав, там был яд. Прости – я не могу оставлять свидетелей.
     В комнате повисло молчание. Тишину нарушало лишь тиканье часов, вот так: тик-так, тик-так… Для Дмитрия оно звучало реквиемом: он знал, что так ускользают последние секунды его жизни.
     Тик-так, тик-так…
     Кровь подступила к лицу. Он начал задыхаться.
     Тик-так, тик-так…
     Пройти такой трудный путь – и так нелепо умереть…
     Тик-так…
     Последний глоток воздуха – и горло словно схватила удавка.
     - Су… сын… - прохрипел Дмитрий упал на пол. Его остекленевшие глаза навсегда уставились в напольные часы.
     - Что ж, - Марк подошел к столу и взял в руки журнал, пролистывая его вновь. – Прости, любимая, но я не буду ни плакать, ни заканчивать жизнь самоубийством. У меня впереди ещё очень много важных дел. Надо, знаешь ли, слетать в Angels city…
     Он бросил журнал в камин и о чем-то задумался, глядя, как огонь торопливо, словно боясь упустить свою добычу, пожирает листы, пережившие столько боли и слёз…
     Раздались шаги – в комнату вошел миловидный юноша лет восемнадцати-двадцати.
     - Дуглас? Ты должен был уехать!
     - На улице ужасная погода, отец. Началась гроза. Раскаты грома раздаются с поразительной частотой, а молнией убило уже несколько людей. Я, пожалуй, отложу поездку. – Тут молодой человек заметил труп, лежащий в углу комнату. – Кто это?
     - Это тот самый тип, который похитил и убил твою мать.
     Дуглас промолчал, только прикусил губу – так сильно, что по подбородку скатилась струйка крови. Тем не менее он подошел к Дмитрий и закрыл ему глаза.
     Марк смотрел на это действие с некоторой тревогой. Он вспомнил фразу из злополучного журнала:
     «Тебя предали, и ты не отомстишь за себя. Это сделает Дуглас».
15.10.2007 10:05 - Kamelot-AG