История. Архив публикаций
 Увертюра. Адажио. (* Осенний вечерний лес лениво роняет желтые – лишь слегка разбавленные красным – листья с веток. Заходящее Солнце красит облака тяжелым багровым цветом. Слабый ветер легко бежит вдаль, привычно скользя над поверхностью дороги. То, что еще несколько минут назад было «Фольксвагеном-Пассатом» и «Жигулями» шестой модели, слилось навечно в крепких объятиях лобового столкновения – крепких настолько, сколько может гарантировать суммарная скорость в двести сорок километров в час. Заунывной волынкой гудит запавший клаксон «Фольксвагена». Колонна двадцатитонных «Вольво», аккуратно выстроившаяся у противоположной обочины, дружно мигает «аварийками» - лишь у третьего грузовика огни загораются и гаснут чуть раньше. Экипажи этих крейсеров автострады, общим количеством десять человек, бестолково суетятся вокруг груды металла, тщетно пытаясь высмотреть в ней какие-либо признаки жизни. Никому нет дела до двух теней, присевших на большую сухую дубовую ветвь неподалеку. Хотя, возможно, их силуэты просто растворяются в сгущающихся сумерках. Либретто идет в исполнении двух голосов, которые тоже не привлекают ничьего внимания, так как один из них, более молодой, теряется в вое клаксона, второй же легко принять за причудливый отблеск беседы незаглушенных моторов первого и четвертого «Вольво». *) - Ты почему не свернул? - А почему я должен сворачивать? Вы тут носитесь как угорелые – а здесь, между прочим, сплошная. - Ой, дед, не грузил бы, а? Можно подумать, ты никогда не нарушал! - Никогда. - Врешь! - Сейчас-то какой смысл врать? - Мда. (* Пауза заполняется короткой трелью бесконечно опоздавшей смс-ки*) - И все-таки, что тебе стоило на обочину уйти? Видел же меня? Вот так лучше, что ли? - Да не видел я. На телефон отвлекся. - Ну ты даешь, дед. Такой дисциплинированный водитель – а за дорогой не следишь. - Сам мог бы уйти. - Ага – на ста шестидесяти? Где б я потом был? Хотя – ты наверное такой скорости во всей своей жизни не видел, раз так говоришь. - А вот и поделом тебе. Привыкли что вам всегда уступают – вот и наглеете … - Ой, давай только без моралей? Так вот кому лучше стало? Кому? Мне? Тебе? - Никому. - Черт, зла не хватает!!! - А у меня дочь второго ребенка ждет … Боюсь я за нее – как бы не случилось чего … Расстроится ведь. - Да ты за себя бойся!! На дорогу надо было смотреть и свернуть!! Меня между прочим тоже пацаны ждут в клубе!! В восемь начало! Думаешь – я просто так так летел? - Можно подумать, обычно ты медленнее летаешь … - Да какая разница … Тебя бы с твоей развалюхи на нормальную тачку пересадить – я бы посмотрел на тебя … - Да мне-то куда торопиться? - Да теперь и мне некуда … (* В разговор тихим шелестом листьев вплетается третий голос. Он еле уловим – и, хотя ни одного слова в написанной форме нет, почему-то хочется сказать, что новый собеседник говорит курсивом. *) - Забавно это все… Я заметил – при самых страшных катастрофах обычно все случается при глупых стечениях обстоятельств. - Ты кто? - Неважно кто я. Важно, что я верну вас к жизни. - Ты – Бог? - Неважно. - А почему ты собрался так сделать? - А почему нет? Ты против? Интермедия. Аллегро. (* Яркая вспышка оглушающей боли – подобной той, пережитой несколько минут назад – точнее, уже несколько минут вперед. Два человека в двух машинах в нескольких километрах друг от друга съезжают на противоположные обочины и останавливаются. Два бешено стучащих сердца, четыре с шумом, надрывно выпускающих воздух легких, четыре дрожащих руки, сотни капелек пота, вытираемых с двух лбов двумя рукавами. Пятиминутный антракт. Одна сигарета. Пять важно проплывающих мимо дальнобойных «Вольво». Четыре ноги нажимают на четыре педали, и восемь колес начинают свой бег по уныло-серому осеннему асфальту…*) Токката. Престо. - Ты почему опять не свернул????? - Потому что ты ничего не понял. Потому что ты опять мчался как угорелый. - Дед, ты либо больной??? Что я ничего не понял??? Это ты ничего не понял!!! Все же выяснили вроде!! - Мне тоже казалось, что мы все выяснили. - Ты точно больной! Дебил! Эй, Бог, или как там тебя! Воскреси нас еще раз, я в этот раз подожду и начищу этому старому козлу рыло! - Рыло у свиньи, у козла морда. - Слыш, дед, ты не умничай, а? Если такой умник, почему не свернул?? - Потому что такие, как ты, не должны жить. - Рехнулся, дед? - Нет. Ты – убийца. - Нет, дед, это ты – убийца. - Конечно, если бы я ехал не один – я бы свернул. Но на моем месте мог оказаться автобус с детьми. Маршрутка. Просто несколько человек в машине. И водитель, который не успел бы отвернуть. - Ошизеть. А ты у нас палач, что ли? Кто тебе дал право решать, кому жить, кому нет? Твое дело, дед, маленькое – свернуть на обочину и дать проехать. - У тебя дело большое … - ДА !!!! ДА !!!! Между прочим – у меня сегодня должна быть встреча с важными людьми. - С пацанами в клубе? - Да!!! Между прочим мы сегодня должны были обсуждать контракт – контракт на такую сумму, какую ты за всю свою жизнь не заработал! - Хм … - Ты не хмыкай тут … Хмырь! Ты бы лучше о дочери подумал своей беременной! - Я подумал. - Видать, плохо подумал. - Нет, хорошо. Я подумал что под твоими колесами могла бы оказаться она. Или моя жена. Или моя внучка. И что ты бы потом откупился – и гонял себе дальше. - И откупился бы. И гонял. Потому что если есть чем откупиться – почему бы не погонять. А с другой стороны, у меня есть чем откупиться – потому что я успеваю в сотню мест, и успеваю перетереть с сотней нужных людей. Ты-то, конечно, никуда не торопишься – небось всю жизнь ездил на завод – с завода. Вот и прожил свою жизнь в заднице. - Я прожил свою жизнь достойно! - Ой-ой-ой, скажите пожалуйста, достойный нашелся. Вот ты подох сейчас. Дочери своей любимой что оставил? Машину последнюю и ту ухайдокал, хотя наверное сейчас этот металлолом дороже стоит, чем тот тарантас. Что оставил? Двести баксов на сберкнижке? - Не в деньгах счастье … - Слова лентяя и неудачника. Оно конечно проще – сидеть на попе ровно и тараторить, что не в деньгах счастье. А пока ты на своем станке гайки выпиливаешь за двести баксов в месяц, я эти гайки найду куда скинуть – и заработаю за неделю тысячу. Головой надо работать, дед, а не руками. - А ты руками эту гайку в жизни не сделаешь … - А мне оно и не надо – у меня для этого такие гаврики, как ты, есть. Тупые исполнители. Другие времена сейчас, дед. Советского Союза пятнадцать лет как нету. Да и в Совке та же картина была, только другие люди вертелись и по другой схеме, и не стояли всю жизнь у станка. - А ты не только убийца, ты еще и эгоистичный подонок. - Да что ты заладил – убийца да убийца. Я никого не убивал. А вот ты меня убил. - Ну, потенциальный убийца. - … И ты меня осудил и казнил за то, что я еще не совершил? Моралист-законник ты мой ненаглядный! Лечиться тебе надо было, дед, да поздно теперь. Вот ответь – кому ты лучше сделал? - Тем, кого я спас от твоей машины. И их родным и близким. - Ох, ё, дед! Да таких бабы еще сотню нарожают!! Ты МЕНЯ зачем убил??? - А ты сам рожал??? Ты??? Говорить такое??? Да такие слова может только рожавшая женщина говорить, только что-то я от них подобной ерунды не слышал!!! - Ну давай еще баб слушать начнем!! Можно подумать, ты рожал, дедуля. И вообще, какая разница сейчас? Что теперь делать? - Хватит. Надоело. Реквием. Аллегро. (*Яркая вспышка оглушающей боли – подобной той, пережитой несколько минут назад – точнее, уже несколько минут вперед. Один человек в одной машине съезжает на обочину и останавливается. Одно бешено стучащее сердце, два с шумом, надрывно выпускающих воздух легких, две дрожащих руки, сотни капелек пота, вытираемые с одного лба одним рукавом. Пятиминутный антракт. Одна сигарета. Пять важно проплывающих мимо дальнобойных «Вольво». Две ноги нажимают на две педали, и четыре колеса начинают свой бег по уныло-серому осеннему асфальту… Десятки лошадей мотора рвутся вперед, только вперед – через сплошную белую полосу в середине трассы. Однако «Фольксваген» нагоняет колонну застывших у края дороги, синхронно мигающих «аварийками» грузовиков – только у третьей машины огни загораются и гаснут чуть раньше. Десять водителей столпились у замершего в обнимку с деревом «Жигуленка». Видимо, водитель отвлекся на телефон и не справился с управлением, а возможно ослепил фатально-причудливо отразившийся луч фар встречного «длинномера». Сейчас это уже не важно – из его шеи торчит неудачно попавший осколок лобового стекла машины. «Не повезло мужику» - говорит кто-то из дальнобойщиков. Мотор «Пассата» победно ревет – и уносит хозяина вдаль, прочь от заходящего Солнца …*) 03.01.2007 01:00 - Кибердятел
|