История. Архив публикаций
 До ворот, за которым холод и мгла. Ты не знаешь... Там холод и мгла. Хелависа.  Ни одно живое существо не обрадовалось его рождению. На деревьях в ближайшем лесу притихли птицы, мелкое зверье испуганно потянулось по щелям и норам, медведь, охваченный странным беспокойством, прервал обход своих угодий и, забыв про поспевающую малину, заспешил в бурелом. На высоком лысом холме, задрав вверх тощую морду, завыл волк. Лишь седой ворон, сидящий на гребне крыши, встряхнулся, услышав какой-то, одному ему понятный звук, донесшийся из дома, торжественно каркнул, и тяжело взлетев, исчез в лесу. Плохой знак.Его мать умерла родами. Повитуха, принимавшая их, позвала в хижину ожидающего за порогом отца и торопливо пробормотала только три слова: «У тебя родился демон»- выскочила наружу. В её словах невозможно было усомниться, стоило только взглянуть на новорожденного. Бурое пятно в форме «Х» обезображивало и без того некрасивое лицо младенца. Левая ручка была шестипалой, а крошечные пальчики на ней заканчивались коготками. Место ступней были копытца, а на лбу отчетливо выделялись два бугорка, видимо, обещающие со временем перерасти в рожки. Тело ребенка покрывали черные жесткие волоски. Отец постоял несколько минут, решая: а не размозжить ли ему крошечную головку своим посохом? Пока он стоял в нерешительности и ужасе, гаденыш ухмыльнулся ему вполне осмысленно, но спохватившись и вспомнив о своей беззащитности, изволил скривится и истошно заорать, вихляя ручками и ножками. Отец выругался сквозь зубы (еще один плохой знак – ругаться, в доме, где только что родилось дитя) и подошел к телу жены, укрытому повитухой простыней.- Мы так ждали его. Хорошо, что твои глаза не видят то, что у нас родилось.Рука жены была еще теплая.«Не дать ей остыть. Нельзя давать ей остыть, и все будет хорошо», - забилось у него в голове.Вскоре за дверями дома послышались возбужденные голоса, через несколько мгновений, дверь, распахнулась и в комнату ввалились несколько мужчин с деревенским старостой во главе. Глаза их сразу устремились на ребенка.-Видите?! Старуха была права! Это не человеческое дитя! – перекошеные страхом и ненавистью лица повернулись к старосте.-Мы слышали, что произошло в твоем доме, - пригладив усы начал староста. Руки его заметно тряслись, но он старался не выдавать на людях своего страха, - нам всем очень жаль и тебя и супругу твою. (на лицах пришедший с ним мужчин, однако не было заметно сочувствия. Лишь страх и возбуждение). Я хорошо знавал её отца…. Ты вот что…Отдай нам ребенка. Надо показать его деревенскому колдуну.Словно останавливая возможные протесты отца, старейшина поднял руку и продолжил: Неужели ты не видишь, что это не ваше дитя? Вероятно бесы попользовались телом твоей жены, когда она прошлой зимой заплутала в лесу. И нашлась только через три дня. Она должна была замерзнуть первой же ночью, но она была живой. И не просто живой, а даже не выглядела испуганной или изможденной. -Надо показать его колдуну, - повторил староста, - он знает, что делать.Отец не протестовал и ничего не сказал, когда они уносили ребенка, лишь пожаловался вслед уходящим:-Нельзя дать ей остыть, я делаю, что могу, но она все равно остывает!Деревенский колдун жил в небольшом доме, на другом конце деревни. Пока младенца несли по улице, дворовые собаки, почуяв его приближение, заходились в истошном лае, когда же процессия проходила мимо – они принимались выть. Скоро вся деревня утонула в собачьем вое и брехе. Не было ни одного дома, в котором губы не шептали бы отводящие беду заговоры, а пальцы не сжимали бы обереги и амулеты.-Родился демоненок! Родилось чудовище! И первое, что оно сделало на этой Земле – забрало жизнь своей матери!Многие покинули свои дома и присоединились к направляющейся к жилищу колдуна взбудораженной толпе.Чья-то заботливая рука метнула факел в крышу дома, где несчастный отец ребенка до сих пор не оставлял своих попыток не дать остыть своей мертвой жене.Чародей встретил их у порога своего дома. Глаза его гневно сверкали, пальцы стискивали покрытый резьбой посох.-Остановитесь! И не приближайтесь с этим к моему дому.Колдуна побаивались и толпа послушно замерла. -Но... – начал было староста.-Никаких, «но»! – оборвал тот. - Вы что, в конец обезумели?! Брать на руки это?! И нести его через всю деревню?!Руки, несшие малыша, разжались, и он упал на землю, зашедшись криком. Вокруг него тот час образовалось пустое пространство.-Мы думали...-Вы не думали! – снова резко оборвал говорившего колдун. Если бы хоть чуть–чуть подумали – то сразу послали бы за мной, и не оскверняли своих рук, прикасаясь к нему. И тем более не тащили его через всю деревню. Где эта выжившая из ума старая карга?Толпа вытолкнула повитуху.-Почему я узнал обо всем последним?! Где были твои глаза и что делали твои мозги? Почему ты не остановила их? Да сохранят нас теперь Боги!Чародей замолчал и принялся чертить концом посоха вокруг младенца таинственные знаки. Тот уже успокоился и не орал больше, с интересом посматривая на действия колдуна и пуская слюнявые пузыри. Староста готов был поклясться, что мерзавец уже успел слегка подрасти с того момента, когда он впервые увидел его. Шерсть на теле потемнела, и сделалась как-будто бы гуще. Закончив чертить, колдун опустился на колени и нараспев начал читать какое-то заклинание. Начертанные им символы вспыхнули зеленым и исчезли, оставив после себя маленькие пыльные вихри. Люди попятились. Не каждый день им приходилось сталкиваться с колдовством нос к носу.Чародей поднялся и, отряхивая колени, произнес:-Мне нужна черная коза с белым пятном на лбу. Быстро.Часть людей разбежалась - кто по козьим закутам, искать требуемое, кто по домам. Делать вид, что ничего не слышали. Зло – злом, а коза – кормилица семьи, и отдавать ее, колдуну, пусть даже во имя спасения хоть всего света, они не собирались. Зло то ли есть, то ли нет, свет то ли погибнет, то ли его и не заметит (подумаешь, мало ли и так зла в мире? Одним больше, одним меньше) – а вот остаться без козы – это очень неприятно.Наконец притащили упирающуюся черную козочку. Та истошно блеяла и закатывала глаза. Колдун, тем временем, принес из дома веревку, и крепко привязал за ножки ребенка к хвосту брыкающегося животного. Козу вытащили за околицу. Ребенок похихикивал, несмотря на то, что дорога была сухой и колючей из-за жаркого лета. Чародей уколол ее в спину ножом, и животное, подхлестываемое теперь не только ужасом, но и болью, метнулось в направлении леса, унося за собой привязанный к хвосту груз…. Похихикивания ребенка переросли в жуткий зловещий хохот. Слышащим его хотелось упасть, зажав уши руками и кричать от страха. Наконец смех затерялся среди деревьев.-Что не для людей – то и к нелюдям, - пробормотал колдун и пошел к своему дому. -Молитесь, что бы его разодрали дикие звери, или коза оставила куски его плоти на кустах боярышника или шиповника. – Молитесь, но особо на это не надейтесь.-Надо было убить его, для верности! – раздались голоса из толпы.Кое-кто затряс припасенными загодя вилами. -Убить! Убить! – спохватилась толпа. -Убить? Нет… вы не просто дураки, вы еще и безумцы…. Убивший его не отделался бы одним вечным проклятьем для себя и всего своего рода. Но, если кто-то желает – пожалуйста – догоните козу. Она ранена, и ее будет нетрудно выследить.Желающих не нашлось.-Но лично я собираюсь в любом случае покинуть это место. Жить среди проклятых? Нет уж, спасибо, - колдун повернулся, собираясь войти в хижину. Со спины он был совсем не грозен. Обычный старик.-Люди! А он за одно с ним! Он насмехается над нами! - неожиданно заорал тот, который принес младенца к жилищу чародея. - Он выпустил Зло! Надо было убить выродка сразу!По толпе прокатился ропот:-Тогда убьем колдуна! Убьем его, во имя наших Богов! Принесем им жертву! Боги защитят нас!Непонятное исступление охватило толпу. Мелькнули брошенные вилы, и колдун, уже успевший открыть дверь, со стоном ввалился внутрь. Вилы пробили его насквозь. Он хотел что-то сказать, но захлебнулся хлынувшей изо рта кровью. Его пальцы скребли пол, обламывая ногти. -Жги!Снова появился факел, и хижина запылала, как получасом раннее дом, в котором началась эта история.*** Младенца не тронули дикие звери. Они в ужасе разбегались с пути черной козы, несмотря на то, что животное истекало кровью и распространяло вокруг себя запах страха и боли. Ни острые сучья деревьев, ни шипы кустов так же не причинили ему вреда. Он был дома.Наконец злополучная коза застряла в кустарнике и забилась, повиснув на его ветвях. Бока её вздымались, как кузнечные мехи. На поляну вышло странное покрытое шерстю двуногое существо. Одежды на нем не было, голова существа напоминало голову козла, наделенную человеческими чертами. Тело было телом человека, лишь кривые сильные ноги были вывернуты по козлиному и оканчивались копытами. Сзади, болтался похожий на бычий, хвост. Через плечо существа висела большая сумка.-Здравствуй, сынок – скрипящим голосом поздоровалось оно с ребенком. Тот никак не отреагировал – спал. Отвязав младенца, оно схватило козу за рога и легко перевернуло животное на спину, едва не сломав тому шею. Потом, навалившись сверху своим заросшим шерстью телом, овладело ей.Оргию прервал детский плач.Козлоподобный поднялся с бездыханного тела козы и, ухмыляясь, достал из сумки небольшой барабанчик и флейту.-Сейчас будем кушать, малыш. Совсем скоро. Потерпи. А пока я тебя немного развлеку.Он сел на траву и заиграл на флейте, в такт постукивая по зажатому между колен барабану кончиком хвоста. Мелодия была мрачной и завораживающей, осязаемой, словно слушателю предлагали испить глоток непроглядной ночи, со всеми её тревожными звуками и неизвестностью, надежно спрятанной под черным покрывалом тьмы.. Ребенок затих, слушая музыку отца.Тот неожиданно прервался, и прислушался, по козлиному заломив голову на бок:- А вот и наша кормилица, малыш. На поляну вышла красивая молодая девушка. На ней ничего не было, кроме пояска, с которого головами вниз свисали живые гадюки, образуя своеобразную юбку. Они раскачивались и шипели, широко открывая пасти. Из одной груди девушки сочился яд, из другой – кровь. Ко всему этому у неё был еще один недостаток – девушка явно не была живой.-Вечности тебе, Махха! –Паан поднялся с травы, пряча в сумку инструменты.-И тебе вечности, Паан, - отозвалась девушка, брезгливо переступая через козий труп и вид, и поза которого, красноречиво говорили сами за себя. -Это и есть твой сын? - спросила она указывая на младенца.-А что, на поляне ещё десяток детишек? – осведомился тот, которого она назвала Пааном, беззаботно почесывая спину концом рога.-Ну и урод, весь в тебя, - скривилась девушка. - Надеюсь, это не его мать? – Махха кивнула на мертвую козу.-Махха, не надо меня сердить – отозвался Паан. – Иначе рискуешь закончить, как эта коза. Лучше покорми малыша, он голоден. Дорогу, по которой он пришел суда, сложно назвать приятной.Девушка подошла к ребенку и взяла его на руки. Тот жадно потянулся губками к груди.-Готов поставить свою флейту, против ночи любви с тобой, что мальчик не столько хочет есть, сколько тянется к твоим сиськам, как мужчина. Устами младенца…. - хмыкнул Паан.-Тебе нечем будет потом гордится, кроме своих рогов, если я дам тебе свою любовь, - серьезно ответила девушка, и ушла с младенцем на другой край поляны. Там она уселась на лежащее бревно, спиной к Пану, и принялась кормить младенца. Какое то время тишину нарушало лишь почмокивание.-Значит, это правда, что у тебя там зубы? – поинтересовался Паан, тихонько щелкая хвостом. Ответом ему был яростный вопль Маххи:-Гаденыш укусил меня! –Она вскочила, в негодовании мечась по поляне и зажимая левый сосок рукой. Из под пальцев вытекал зеленый яд, смешанный с желтоватой неживой кровью. -Я тебе все зубы вышибу, крысенёныш, если ты еще раз попробуешь проделать что-нибудь подобное!-Ну-ну, не стоит так нервничать. Твое вознаграждение вполне достаточно, что бы ты была более покладистой в исполнении своих обязанностей. А вот зубки выбить ему и вправду можешь, если тебе это так важно. Завтра эти зубы ему уже не понадобятся, как впрочем, и ты. Тебе ли не знать, что Дети Холмов растут быстро.Огромная стая ворон, каркая пролетела над лесом в сторону деревни. Паан проводил их взглядом, - Чуют близкий пир. Там сегодня будет хорошая ночь. Ночь мертвых. Махха, если поторопишься, запросто можешь найти себе там вполне приличного жениха. Ты все не веришь, что умерла окончательно? Что ж – хозян-барин. Еще попытка, Махха…. Змеи угрожающе зашипели в сторону сатира, но девушка промолчала. У нее еще будет возможность поквитаться с насмешником Пааном. Пока было важнее отработать их уговор. Иначе, в полученном ей в качестве платы кольце, не будет магии. Возможно оно поможет ей хоть на миг снова стать живой. Сытый детеныш уснул, блаженно скаля во сне желтые зубки.*** Десс сидела на краю обрыва и швыряла камнями в кружащих внизу ворон. После того, как она сбила вторую птицу, стая всполошилась и, подняв гвалт на всю округу, улетела прочь.Десс презирала воронье племя. Падальщики. Интересно, что их так привлекло сюда?Она подобрала свой посох и упруго вскочила. Определенно, стая прилетела не спроста. Надо бы побродить по окрестностям….Роща, у подножия скалы, на которой стоял её дом, была не такой уж и большой, так что долго искать причину не пришлось. Под ольхой Десс заметила сжавшуюся в комочек девочку лет двенадцати. Девочка тихонько плакала.-Ты кто? И зачем ты тут? – строго спросила Десс.Девочка вскрикнула от неожиданности и сжалась еще сильнее.-Я с тобой говорю. Встань и отвечай правдиво. И я не сделаю тебе никакого зла.-Да. Госпожа. Я - Сера, - девочка торопливо поднялась. – Я из деревни Гуси….-И? Что ты так трясешься? Я же сказала, что не собираюсь делать с тобой ничего плохого. Перестань пускать сопли. Мне известно, где это место. Это же почти сорок миль на север… Что привело тебя в такую даль? Ты, верно, заблудилась?-Да, госпожа. То есть нет. Не совсем. Я заблудилась, но дома у меня больше нет. Мне некуда вернуться. И никого нет из родных теперь, - девочка снова разревелась, несмотря на запрет Десс.У Десс не было детей – она на дух не переносила мужчин, и сама мысль о том, что кто-то, пыхтя и потея, будет забираться на нее, вызывала у отшельницы неодолимое отвращение. Ей было уже больше трех сотен лет, но человеческий глаз не дал бы этой стройной черноволосой девушке больше двадцати пяти. Для всех живых существ время в этом мире течет по-разному. Очень давно, больше ста лет тому назад, она покинула свой народ (неприязнь к мужчинам сыграла тут непоследнюю роль) и поселилась в этой Роще. Она выстроила себе дом на скале и очень редко покидала свои владения, промышляя охотой и упражняясь в искусстве боя. Тихая, уединенная жизнь была ей по вкусу, но в последнее время Десс нередко становилось одиноко. Видимо, Великая Мать читала ее мысли, раз заблудившаяся девочка забрела именно к ней.-Ладно. Пошли ко мне в дом. Там ты поешь, немного отдохнешь, успокоишься и все расскажешь по порядку. Потом решим, что с тобой делать. Идем, ты – первый гость у меня за много-много лет, - Десс осеклась, поймав недоуменный взгляд девочки, - вот черт! Ей не хотелось открывать незнакомому человеку свое истинное происхождение. Да ладно, уже проговорилась…-Я из народа Шаади. И не смотри на меня так! Это еще не говорит о том, что если я не человеческого племени, то обязательно имею привычку съедать на обед заплутавших сопливых девчонок! Мне тебя силой вести?! Если ты так меня боишься, то ступай куда хочешь. Я держать не буду.Она демонстративно повернулась спиной к девочке и зашагала в сторону Дома на Скале…Умытая Сера выглядела гораздо лучше. Надо бы ее переодеть, но собственные платья Десс будут ей слишком велики. Ладно. Это подождет.Десс поймала себя на мысли, что ей нравиться наблюдать за тем, как Сера ест, и она подливала и подливала ей молока и подкладывала самые нежные кусочки мяса.-Теперь рассказывай. Потом будешь спать, - сказала Десс, когда девочка окончательно наелась. -Я не знаю, что произошло, госпожа…-Во имя Великой Матери! Не называй меня госпожой! Меня зовут Десс.-Да, госпожа…Десс.В груди заворочался непонятный комок. Последний раз ее называла по имени мама. Очень и очень давно. -Сначала они убили нашего колдуна…. Сожгли его дом… И еще что-то сожгли… А потом они начали убивать друг друга, будто обезумели.... – девочка хлюпнула носом. – Мой отец бегал за мамой с топором, а мама…-Так, не торопись. Кто кого убил? За что?-Люди в деревне. Я не знаю, что именно случилось. Сначала выли собаки и я видела из окна, как горит какой-то дом. Мама сказала мне, что бы я носа не высовывала на улицу, и что бы отец сбегал посмотреть, что там стряслось. Через некоторое время отец вернулся. Он принес с собой топор. И набросился на маму. Мама упала и кричала, а отец бил ее и смеялся, как безумный. Он был весь в крови и все бил ее топором и бил. Я выскочила на улицу, что бы позвать на помощь. Но там везде было тоже самое. Везде кто-то кого-то убивал.-Хм… Все обезумели, говоришь? А как же ты? Ты не похожа на безумную. На маленькую зареванную девочку ты похожа. Но ты не безумна. Не надо мне врать.-Откуда мне знать, госпожа Десс. Я не вру вам. И мама и отец… Я боюсь туда возвращаться. Я не хочу этого.Девчонка судя по всему не врет. Слишком испуганна. Интересно, что там случилось? Похоже на работу старого знакомца Паана. Эти штучки в его духе. Десс не особо симпатизировала людской расе, но то, что подчас вытворял Паан – было явным перебором с ее точки зрения. Мерзкий козел с извращенным чувством юмора. Но почему же Сера не поддалась его фокусам? – Десс взяла девочку за подбородок и начала пристально рассматривать ее черты. А что… Глаза слегка раскосые. Зеленые. Не чистого и яркого оттенка, как у Старшего народа, но… Пальцы Десс тщательно прощупали уши ребенка. Сама форма ушей была вполне человеческой, но вот это ответвление хрящика наводило на определенные мысли. Девочка вполне могла быть полукровкой. Даже скорее не полукровкой, а прапраправнучкой полукровки. Капли крови Старших вполне могло хватить, что бы девушка не поддалась чарам сатира.Глаза Серы были снова полны слез. Она готовилась разреветься.И Десс, неожиданно для самой себя, сказала:-Все будет хорошо, девочка моя. Будешь жить со мной. Вот. Выпей. Это поможет тебе уснуть и видеть хорошие сны.*** Десс собиралась спуститься в Рощу, но на тропинке ей повстречался Паан.Завидя ее, Сатир широко оскаблился:- На ловца и зверь бежит. Вечности. Неплохо устроилась, симпатичное местечко.- Зачем пришел? – Десс недобро смерила взглядом Паана. Вот уж кого она меньше всего хотела сейчас видеть.- По делу. Я – свах. Сваха было бы правильнее, но я – именно свах, - в доказательство Паан бесстыдно почесал свое достоинство.- Если эта шутка – то очень неудачная. У меня пропадает чувство юмора, когда я разговариваю с мужчиной. А тем более с говорящим голым козлом. -А вот я люблю хорошую шутку. Ничто не доставляет мне большего удовольствия. Ну… Почти ни что. Но сейчас я серьезен, как безработный могильщик. Я знаю твою странную неприязнь к мужчинам, и будь у меня поменьше дел, то я бы с удовольствием излечил тебя от нее, не смотря на твою плоскую грудь. Тебе бы понравился процесс лечения. Кстати, надеюсь, ты не передала свои заблуждения Сере?-Проваливай, урод. Пока я не разбила тебе твою рогатую башку.-Ай-яй. Грубо и глупо. К чему говорить вслух угрозы, если ты не можешь привести их в действие? Я ведь не ругаться сюда пришел. У меня давно подрос сын. Чудо просто, какой красавец. А у тебя есть прекрасная …дочка. Сколько ей? Почти семнадцать уже? Самое время. Изумительная выйдет пара. Ну, что ты на это….Тычок посоха в солнечное сплетение швырнул Паана на землю.-Если через минуту ты еще будешь тут, то всю оставшуюся жизнь сможешь бегать только на четвереньках и блеять. Как и положено козлу.Переведя дыхание, Паан поднялся. Глаза его были злы, но он выдавил из себя кривую улыбку.-Понимаю, почему у тебя никогда не бывает гостей. Не каждый может переварить такое угощение. Я ухожу. Но ты еще пожалеешь о том, что так меня встретила. И очень скоро.Сказав это, сатир пошатываясь удалился.*** В это утро Десс встала раньше обычного. Когда еще только-только рассветало. Она хотела приготовить Сере сюрприз. Сегодня исполняется ровно пять лет, с того дня, когда Десс нашла перепуганную девочку в Роще. Своеобразный День рождения. За эти годы Сера превратилась в настоящую красавицу и, хвала Матери, случившееся с ней не повредило ее рассудок. Появление девочки внесло радость в тихую жизнь Десс. Если раньше она была удовлетворена своим бытием, то теперь она была счастлива. Десс обучила Сару искусству боя и охоты. Сера уже мастерски управлялась с луком и очень неплохо владела шестом. Клинковый бой давался ей хуже, но девушка занималась упорно и, возможно, в последствии из нее выйдет вполне приличный боец. Племя Шаади издревле культивировало искусство поединка и магические таинства. Однако, магия никогда особо не интересовала Десс. Живя в лесу, она отменно разбиралась в травах, не более. В укромном уголке Рощи Десс год назад посадила несколько розовых кустов. И теперь торопилась собрать букет до пробуждения дочери.Розы были темными, как кровь. Десс нарезала цветов и собралась идти домой. «Какие великолепные цветы», - думала она, посасывая оцарапанную о шипы ладонь, - может и она, когда-нибудь, только открыв глаза, увидит у своей постели огромный, темно-красный букет? Дурацкая мысль. Ладонь странно чесалась. -Не ждал тебя так рано, козочка – неприятный голос сатира резко контрастировал с прекрасным свежим утром.От ладони вверх по руке быстро поднимался зуд. Рука немела.Десс отложила букет и перехватила посох поудобнее. Левая рука до плеча была уже совсем чужой. -Я же говорил тебе, что мы еще встретимся? Жаль, забыл сказать тогда, что это наша последняя встреча. Простишь?Мышцы шеи болезненно свело. Десс уже плохо понимала, что говорит Паан. В ушах шумело и в голове пульсировал, разрастаясь, странный жар. Ее шатало и она с трудом удерживалась на ногах.-Как тебе моя выдумка с ядом на шипах роз? Правда, остроумно? Не стоит иногда пренебрегать колдовством – больше будешь знать. А когда у тебя есть знания - то ты все делаешь вовремя. Не так ли, козочка? - Паан подошел поближе.Десс попыталась достать сатира шестом, но удар вышел вялым и Паан легко поймал шест и дернул его на себя. Десс упала на колени.-Жаль, что тебя не будет на свадьбе наших деток. Сера расстроится. Формон, мальчик мой, покажись маме нашей Серочки.На поляну, сопя, вывалился «мальчик». Человеческого в нем было еще меньше, чем в Паане. Грузная фигура, одутловатое лицо, обезображенное крупным родимым пятном в форме косого креста. Даже скорее и не лицо вовсе, а морда. И глаза, с горизонтальным прямоугольным зрачком. Как у Паана.-Мне всегда было интересно, что чувствует бессмертный, умирая? Что ты чувствуешь, Десс? Расскажи? Ты ведь не могла не понимать, что даже бессмертие не дается на вечно? Умненькая девочка…. Ты размышляла о смерти? А? И как? Твои домыслы совпадают с тем, что ты чувствуешь сейчас? Молчишь…, - сатир с деланным сожаление заглянул ей в глаза, - обиделась что ли? Ну, молчи-молчи…. Я тут вот что понадумал: у тебя не было мужчин при жизни, но зато будут после смерти. Это я тебе обещаю. Боюсь, правда, ты уже ничего не сможешь почувствовать.По телу Десс разбегались судороги. Она силилась подняться, но не могла. Изо рта ее шла пена. Лицо было искажено.-Мммм… Красавица. Мне всегда нравились твои глаза. Они прекрасны даже полузакатившимися. Ой. Ай. Кажется, не смогу дождаться, пока ты испустишь дух. Невтерпеж. Я возьму тебя на пороге вечности, - Паан рванул на ней одежду.-Формон! А ты пока подними букетик. К невесте же идешь, обормот. Женщины любят все, что растет. Не уколись только….*** Она проснулась и улыбнулась огромному букету роз у своего лица.Какое удивительное утро……Дальше была боль. Много боли. Такой же темно-красной, как розы, которые она увидела, пробудившись….…А потом она умерла. Великая Мать была к ней милосердна.*** Она пришла в себя, от того, что чьи-то руки вытряхивали землю из ее волос.Звуки.... Много-много звуков. Она открыла глаза. Увидела над собой солнце. Почувствовала на своей коже ветер. Вспомнила то, что с ней произошло. И с каким-то странным удовольствием подумала, что ей очень скоро будет, чем заняться в этом мире. Во всяком случае, два дела она знала уже наверняка. По привычке захотелось сделать вдох, но вдох вышел странным. Неуместным. Излишним. И тогда она услышала женский голос. Голос сказал ей:-Многое из того, что имело для тебя значение раньше, нужно будет оставить, Сера. Многое, но не все. Я тоже когда-то была живой. Но теперь никакая магия не может снова сделать мою кровь горячей. Магия умеет поднимать мертвых, но не умеет делать их живыми вновь. Ты привыкнешь. Пойдем. Для начала, я научу тебя делать юбку из змей.05.07.2006 02:14 - Кицунэ
|