История. Архив публикаций
  Я смотрел вниз на мирно проплывающий пейзаж у меня под ногами. Просто сидел и смотрел, спустив ноги вниз и болтая ими - почти в полукилометре над верхушками елей, что зелеными свечами рвались ввысь, казалось, пытаясь подняться в небо. Я думаю о том, что стремление взлететь - это стремление любого живого существа. Возможно даже, что желание полета заложено в наших инстинктах. Но реализовали его только мы, люди Эйкона, и тут поневоле загордишься. Я оглянулся и окинул взглядом воздушный парусник. Четкие, стремительные, немного даже хищные линии, бело-голубой корпус, казалось, готов был поспорить с окраской небес. Что я могу сказать о своем корабле? Он прекрасен. И этим все сказано. Лайла подошла неслышно, как всегда, и едва коснувшись сильными ладонями серебристых спиц поручней, уселась рядом, так же как и я, болтая ногами в пустоте. Я ничего не говорил ей, она тоже молчала, но день был наш, мы просто знали это. Может, потому, и сидели тихо, только иногда отвечали на улыбки друг друга. - Дурной пример заразителен, капитан. Посмотри-ка назад - наш юнга с нас глаз не сводит, - наконец, прервала молчание она. - Был бы тут «Свободный странник» Чэдвелл, он бы нарисовал с нас картину «Сидящие на краю». Наверняка бы так и назвал, - я улыбаюсь, вспоминая Чэдвелла. Художника с тихой улыбкой и непокорными голубыми глазами. Художника и в то же время настоящего капитана небесного парусника.- Мы встретимся с Чэдом в Танриэли, - она улыбается своей ослепительной улыбкой.Улыбка вроде бы холодная, а зеленые глаза смеются. Я киваю головой, а затем стремительно подтягиваюсь и одним прыжком встаю на палубу. Юнга смотрит восхищенно. Наверное, до сих пор не верит, что он на палубе летящего корабля и видит известного всему Эйкону капитана. Я смотрю вверх на уходящие к зениту перистые облака и на прошивающие их наши три серебристые мачты с огромными лопастями пропеллеров. Лес внизу резко заканчивается и появляется зрелище, от которого в первые секунды захватывает дух. Огромный город, с хрустальными башнями, розовыми изогнутыми арками мостов, зелеными террасами, пресекаемыми стремительными проспектами улиц, выложенных желтым, лазоревым и изумрудным кирпичом. Танриэль, гордость северного Эйкона. Как ее еще называют «Северная жемчужина». - Действительно красиво, - тихо шепчет Лайла, глядя на меня, почему-то враз ставшими печальными, глазами. - Ничего удивительного, город ведь строили по проекту эльфов, - я покачал головой, - иногда глядя на него, я действительно начинаю верить, что эльфы существовали. Впрочем, теперь это уже не важно.Мы подлетаем к городу, пора всем занять свои места. Я улыбаюсь своему небольшому экипажу и иду в капитанскую рубку. Здесь, в глубоком кресле, сидя перед бесчисленным количеством кнопок и рычажков, я на секунду замираю, а затем решительно перевожу все управление на себя. Я завожу корабль по дуге, и когда оказываюсь над сенатом со стремительными шпилями «Башен голоса», осторожно тяну на себя главный для меня сейчас рычаг. …Бомба летит вниз со стремительным свистом и мне чудится в этом пении ветра и стали какая-то непередаваемая музыка. Я полностью отжимаю рычаг бомбометателя и на город, слово резвящиеся серебристые рыбки, начинают падать наши смертельные посланцы. Навстречу мне летит такой же, как и мой, воздушный парусник. Я вижу, как на самом носу, укрепив мольберт, в черном как ночь мундире стоит Чэдвелл. Мой и его парусники идут на сближение, оставляя после себя далеко внизу ряды бутонов огненных цветов. Это было невероятное зрелище… …Потом, много времени спустя, я увидел его картину в нашей национальной галерее. Над руинами хрустальных башен висели два наших корабля. Картина передавала все. Все эмоции, все оттенки чувств, все краски мира, ничего прекраснее я не видел. Жаль только, что он назвал картину «Торжество зла». Абсолютно неподходящее название для нее, да и его из-за этого пришлось расстрелять…03.06.2006 07:50 - Кекки Туотли
|