История. Архив публикаций
|
«Боже мой! Доктор! Это случилось снова!» Ева всплеснула тонкими ручками, прижала их к груди и опустилась на кушетку. У нее не было сил сдержать рыдания. «Да видел уж, в новостях передавали, - покачал головой эскулап. – Совершенно неподдающийся разумению случай. Доселе невиданный прецедент. Ни в учебниках, ни на протяжении всей моей врачебной практики, подобного мне встречать не приходилось. Заполучив вас в число своих пациентов, я пожалел о том злосчастном дне, когда вообще решил заняться психоанализом! Вы же взрослый, умный, образованный человек. Ваша аномалия грозит вам диагнозом параноидальной шизофрении в сопровождении маниакально – депрессивного синдрома. Неужели вы не понимаете? Ладно, чего уж там, рассказывайте, как это произошло на сей раз. Ева утерла рукавом алого балахона мокрые щеки и начала рассказ. Утро было обычное, ничем не примечательное. Она зашла в клуб, поздоровалась с повстречавшимися на Центральной Площади знакомыми, ласково пожурив какого-то не в меру рьяного ньюба, активно кидающего ссылки в общий чат, суточной молчанкой. Зашла в Торговый Зал, устроилась поудобнее и зашуршала страницами городского форума. Пресса сегодня не радовала : кто-то привычно ныл о том, что крит категорически не критует, а уворот – ну совершенно обнаглел и не уворачивается. Кто-то опять признавался в своих чрезвычайно нежных чувствах к ней, припоминая все то хорошее, что она ему сделала, одни его поддерживали, другие – осуждали. Некоторым срочно был нужен «одЫн крон», некоторым – глобальные изменения в мироздании. В общем-то, картина жизни была вполне естественная и ничем существенно не отличалась от повседневной. Ева сделала пару пометок на полях красным карандашом напротив заинтересовавших ее объявлений. Что-то вычеркнула. Но почему-то там, где по логике следовало предать анафеме автора, всенародно богохульствовавшего, что он – есть не кто иной, как один из пятидесяти клонов печально известного шарлатана, научившегося превращать использованные детские подгузники в золото, она, ни к селу ни к городу, размашисто вывела злополучную фразу «Во всем виновата Тармада!» После чего, выхватив из кармана паладинского балахона дневник, в минуту начертала там такое, что случайно подсмотревший из-за плеча чрезвычайно глазастый журналист от радости просто ошалел, вырвал из рук незадачливой писательницы листок с наброском и отбыл со скоростью, которой позавидует заправский спринтер. Как позже выяснилось, его финишная прямая кончалась непосредственно в редакции. Безумно стыдно. Поддаться минутной слабости и опять так глупо попасться. Не говоря уже о том, какой ущерб наносят эти хулиганские выходки ореолу божественной модераторской власти. И если бы не боевые заслуги, да выслуга лет, нипочем бы не удалось замять эту историю. «Умоляю, доктор, спасите! Это, как мина замедленного действия. Нипочем не угадаешь, когда я взорвусь вновь. На вас вся моя надежда! Я сумасшедшая?» Эскулап выслушал внимательно, время от времени делая пометки в блокноте. «Успокойтесь, матушка. В психическом смысле вы совершенно, абсолютно нормальны. Тут, судя по всему, другое. Вероятнее всего, ваша непонятная тармадофобия есть следствие какого-либо потрясения, перенесенного ранее. Скажите, почему вы так их не любите? Может быть, когда-то, в прошлом, кто-то из них надругался над вами? Угрожал? Делал неприличные предложения?» «Да нет вроде, не было такого. Разве что один раз на меня напал молоденький тармад, угрожал вилкой и сказал пару пошлостей, но я, не долго думая, заткнула ему рот фаерболом…» «Ага, значит, выплеснули всю негативную энергию. Нет, этот случай нам не подходит. Я полагаю, что событие, послужившее источником вашего недуга, произошло когда-то гораздо раньше. Я – не важный в этом специалист, но предлагаю попробовать гипноз. Предупреждаю, что дело это неприятное, иногда даже опасное. На поверхность может всплыть то, о чем вы предпочли бы никогда не воспоминать». «Да, да, я готова, - пробормотала Ева, прежде чем перед ее глазами закачался самодельный маячок из голубого кристалла на тонкой тесемке. Веки стали свинцовыми и тяжелыми, откуда-то доносился знакомый шум Центральной площади. Маленькая Евачка в рубашке Мироздателя на голое тело бойко шагала по темному городу, озираясь по сторонам и стреляя любопытными глазенками на озабоченных своими делами людей. Ей все было интересно. Она то и дело хваталась за полу чьей-то одежды и звонко вопрошала: Дяинька, а дяинька!...» Далее следовал вопрос на интересующую тему. Многие ей отвечали, некоторые, кто не был хорошо воспитан, тыкали пальцем, смеялись и обзывали непонятным, а оттого еще более обидным словом «ньюб». Проходя мимо странного субъекта в темном плаще, маленькая Ева ухватилась за него ручонкой, что было мочи дернула и только открыла рот для очередного «Дяинька, а дяинька…», как незнакомец обернулся, наклонился и оскалился в жуткой зубастой улыбке. «Бу!» - только и сказал он, прежде чем Ева почувствовала на шее укус, погружаясь в небытие и тишину. 25.05.2006 10:32 - KOSCHKA
|