История. Архив публикаций
|
Прошло 3 месяца с момента моих последних приключений в компании МИБов. Не сказать, что они были очень насыщены, все совершенно банально – лето закончилось, наступила школьная пора, со всеми горестями, печалями и напрягами. Так бы и загнулся я в своей глуши, если бы не как всегда неожиданный звонок от Мини-Мауса, в котором он в радостно-матерных выражениях извещал меня, что через неделю у него день рождения, и я должен на нем присутствовать. Угрозы были, конечно, лишними, но не с точки зрения воспитания моего друга. Замаслив маму обещаниями ежедневно чистить зубы и не переходить дорогу в неположенном месте, я собрал с ее помощью чемодан (кипятильник и учебник по алгебре пришлось подарить ближайшей к аэропорту помойке) и через некоторое время вполне удачно приземлился в Домодедово. Кости после радостных Мининых объятий перестали болеть почти сразу, опьянел я от амбрэ, доносящегося от Мининой физиономии тоже довольно быстро… В общем, День рождения был на праздник похож. - Значит так, - довольно пристойно начал Мини-Маус, - едем сразу ко мне, через два часа собираются гости. Я не возражал и мы стремглав очутились в шикарной пробке в районе Павелецкого. С горем пополам, хотя скорее с горем для мешавшим нам водителям, мы добрались-таки до Мининого дома и почти сразу раздался первый звонок в дверь. Предположив, что из закуски в холодильнике Мини будет только водка, я с тревогой посмотрел на всунутые мне в карман мамой бутерброды с ветчиной. «Недолго вам осталось, братцы, на этом свете», - погладил я их. - Смотри кто пришел. Знакомьтесь, Бука, это Нига, Нига, это Бука. – наверное в тысячный раз представив нас друг другу, Мини пронзительно засмеялся. Нига на этот смех поморщился и откусил припасенный лимон, чтобы совсем не засмеяться в этот неподходящий момент. Постепенно дом наполнялся гостями. Особенно всем запомнился Эмир Ван Террорист, который принес корочки гражданина Израиля и всем весь вечер попал, но так и не подарил, а также чуть не надорвавшийся Бруталыч, снесший пару дверных косяков в надежде затащить в квартиру огромную коробку, замотанную голубой ленточкой. - Это тебе, Мини, - гордо заявил Бруталыч, из коробки вытаскивая за волосы бледного человека с испуганными глазами. – Ну, чего смотришь? Просил же Шатунова, вот я тебе и привез. (О безумной любви Мини к творчеству Юрия Шатунова знала, пожалуй, вся Москва, но только Бруталыч оценил ее истинные масштабы). Когда Мини издал пронзительный вопль и ринулся к своему «подарку», певец закатил глаза и рухнул к ногам именинника, что того, впрочем, совершенно не смутило, он бережно скатал Шатунова в клубочек и поставил на место «Панасоника», явно не котирующегося в этот вечер. Звонок дверь спас Юрочку от игры в «реанимацию». На пороге стал Джеткокостя, явно не решаясь войти. «Здесь Светлым не место», - пьяно икнул реал-Панк и тут же спрятался за нерешительного Мини. Ситуацию спасли выступившие вперед Джето-хранители – Шершень, Локомотивв и Пятачок. Несмотря на то, что на всех них были повязаны пионерские галстуки а на лицах играла добрая, я бы сказал, ласковая улыбка, каждый из них отбрасывал тень в глубь подъезда а криминальный дух упрямо твердил окружающим, что пришли свои. Как бы то ни было, вся четверка оказалась в квартире. Вели они себя независимо, Джеткокостя всех одаривал «Баунти», а под конец занял привычную позу – на столе, со скрещенными ногами и задумчивым взглядом. Впрочем, опомнился он быстро и даже спрятал в карман упаковку новейших през.. простите, кляпов. Постепенно вечер разошелся, каждый занимался своими делами, только троица новоявленных МиБов мне не давала покоя. Они всегда и везде ходили втроем – реал-Панк, потомственный дворянин д`Эвили и инфант-бьютифул, известный больше под псевдонимом Мой прадед Пушкин. Последний вообще никогда не расставался с котомкой в которой, по утверждению злых языков, хранились неисчерпаемые запасы его творчества – труды Толстого и Достоевского. Но скорее всего это враки, так, как пишет бьюитифуль, писать никому не удается. Эта троица почти не пила, весь вечер же просидела где-то в закутках, отчаянно что-то строча на троих. Периодически до меня долетали обрывки фраз: - Вов, ну кто ее любит в конце концов, ты или я? - Макс, люблю, но.. не могу я… «Такой молодой, а уже не может», - сокрушенно подумал я, присоединяясь к компании, а веселье тут не утихало. Греческий_пони предложил поиграть в старинную русскую игру «Не валяйте дурака». Дураком вызвался быть Хаба-Хаба, остывший после письма моей бабушки. Он всячески не давал себя «повалять», о чем свидетельствовал разбитый нос Автоглюка, не понятно как затесавшегося в нашу тусовку. На кухне Бруталыч авторитетным менторским голосом читал окружающим лекцию, что единственные фисташки к пиву, которые он воспринимает – это водка. Окружающие кивали в такт словам Бруталыча своими стеклянными горлышками и явно выражали молчаливое согласие. Судя по оживленным вздохам из спальни Мини, кто-то играл в трик-трак. С последней буквой я наверное что-то напутал. Одно я понял точно – это был не Мини, который в это самое время разучивал я Юрой Шатуновым новую песню. Причем он отчаянно пытался заставить свою игрушку петь ниже, яростно сжимая то место, за которое девушки любят плохих танцоров. Я посоветовал Мини для достижения Мини не сжимать причинное место, а надавить на него сверху, дабы переместить голос певца немного вниз. Удовлетворенно подумал при этом про себя, что Шатунов, если петь ниже не научится, то по крайней мере Шатунова-младшего нашей эстраде не видать это точно. Отчаянный визг из ванной комнаты оповестил всех, что ТроллейБАС и Эмир Ван Террорист уже развели в ванне костер и готовы сделать куриный шашлык из нелюбимого многими Ястребоффа. Если бы рядом был кто-нибудь из Мерсенариес, я думаю, они бы сгоняли в магазин за приправами. Проходя через коридор я споткнулся об ищущего Хозяку на полу нового главу МИБов. Увидев меня, он встали , как ни в чем ни бывало, минут 5 смотрел на часы, но, едва я скрылся за поворотом, тут же вернулся к своему занятию. К своему глубокому неудовлетворению, в пол второго я почувствовал дикую усталость. Жаль, что не стану участником оставшегося ночи. Уже превозмогая сон, я услышал гораздо более низкий голос Шатунова и гораздо более высокий Ястребоффа, видимо выщипывать из него перья решили под живую музыку… Я заснул… Утро бодрым не могло быть по определению. Воздухом можно было смело опохмеляться. Вдрызг пьяный кондишн что-то бубнил в своем углу. Аккуратно, чтобы не наступить на кого-нибудь, я пробрался на кухню. Воды естественно не было. Из водонагревателя торчала бутылка водки, поэтому из под крана я тоже пить не стал. Зная предприимчивость и предусмотрительность Мини, я тихонечко прошелестел в его комнату и убедился, что в этом доме не спит еще один человек. На коленях, с совершенно невменяемыми глазами стоял Юра Шатунов и осипшим басом пел что-то на ушко блаженно улыбающемуся во сне Мини. Через всю комнату был развешен зверски растянутый бюстгалтер. Я мысленно пожалел его обладательницу и ее партнера, которые явно являлись помехой Мини в его стремлении занять свое место для глубоко сна. Вторая комната была явно превращена в Зал Паладинов. Прямо посреди комнаты то ли снимал люстру, то ли все-таки вешал ее Пятачок. Открытые глаза не мешали ему издавать чудовищный храп, в котором явственно слышался украинский акцент. «Мйор Пэйн хренов», с трудом от водя глаза от его зрачков подумал я. Переступая через разбросанные везде бутылки с этикеткой «Паладиновка особая с перцем», я дошел до ложа Верховного, удачно собранного неким Кулибиным из остатков стульев, чьих-то курток и шапок. В ванной Бруталыч бережно держал за руку Ястребоффа. «Ощипали-таки», - с жалостью подумал я. Хотя тут же про себя отметил, что скорее не стали заморачиваться с выщипыванием и просто побрили новоявленного Роберто Карлоса. Голова его могла бы блестеть, если бы кто-то заботливо не посыпал ее золой от так и неразгоревшегося костра. Почувствовав необходимость в свежем воздухе, я попытался выйти на улицу, но мне отчаянно мешал огромный Геленваген реал-Панка, который был наполовину втащен в подъезд. Я знал о любви Вовы к своей машине, но не с собой же ее в конце-то концов забирать . Капот ее украшала новая для этой машины эмблема МИБов, но плохо стертые зеленые глаза все-таки явно виднелись, окружив собой гордо выпяченный черный средний палец, украшающий все мибовские мерсы. Надписей на реал-Панковской машине явно за ночь прибавилось. Особенно Радовали замечательно исполненные признания в любви, явно интеллектуально выполненные рекрут-баснописцем и неплохо перенесенными на бока автомобиля розовым аэрозольным баллончиком с краской. Таких признаний в любви я еще не видел. Портрет дельфина в натуральную величину к сожалению, не очень получился. Точнее не поместился. Дышалось на улице гораздо легче, пить все равно хотелось, поэтому я отправился в магазинчик. Два ларька на моем пути были взорваны. Третий закрыт. Пришлось топать в Продуктовый. При виде моей футболки Мибовца, продавщица молча выпила нитроглицерина, так же молча выставила на прилавок 2 ящика водки и повалилась на пол, закрыв голову руками. На все мои призывы подняться она никак не отреагировала, пришлось брать Пепси из холодильника самому. Деньги я честно оставил в блюдечке для мелочи. Домой возвращаться не хотелось, поэтому я решил немного прогуляться по парку, подышать воздухом и понаблюдать, что же в нем изменилось со вчерашнего дня… Продолжение следует… 24.10.2004 01:11 - Милитаризм
|