История. Архив публикаций
 И под вселенскою рукой Миров надежды тихо тают; И став единою тропой, Мечты веков приобретают Морскую вечность и земной покой… По широкой дороге, окаймленной редким кустарником, на северо-восток шли два путника. Седобородый согбенный старец шаркал сандалиями, тяжко опираясь на сучковатую, отполированную ладонями палку. Молодой человек, идущий рядом, заботливо поддерживал под локоть старика, и почтительно внимал ему. - Много испытаний ждут тебя на пути, Рагнар, и много радостей и бед. Быть может, придется тебе быть преданным или предать самому, - умудренный опытом спутник жестом остановил готового ему возразить юношу. – Нет. Не перебивай. Правда не одна, их много – у каждого своя. Нельзя быть добрым для всех, малыш. Нельзя соблюсти все правила. Можно подчиниться тем, которые ты готов принять, неизменно при этом нарушив другие, которые тебе, быть может, даже не известны. Можно и нужно следовать правилам, которые ты придумаешь сам, и да уберегут тебя Ангелы от предательства самого себя. Когда ты видишь, что это не твой мир, это не твоя жизнь – уходи. Не жалей об оставленном, не горюй об утратах. На своем Пути ты еще не раз найдешь то, о чем захочется пожалеть, и на что захочется оглянуться. Чтобы познать свою дорогу, необходимо увидеть и познать другие. В их изъянах в том, что тебя отвратит тебя от них, ты найдешь информацию, которая поможет тебе создать собственный Путь, - судорожно закашлявшись, старец как-то сник. Они остановились, будто бы соблюдая какой-то ритуал, и несколько минут стояли в тишине. Все так же молча, старец развернулся и медленно побрел обратно. Так правильно. Свою дорогу каждый должен осилить сам. Рагнар боролся с мучавшим его желанием обернуться и проститься с тем, что осталось позади. - И не раз тебе захочется обернуться, - пробормотал человек задумчиво. – Ну вот, - усмехнулся он, - уже захотелось. С этими словами он начал Путь. Остановился на развилке – дорога делилась на меньшие ветки, которые змеились каждая в свою сторону. Раскинув пальцы-направляющие на столбе чуть выше полутора метров, незыблемо стоял Указатель. Но направляющие стрелки были пусты, все кроме одной – круто завернувшей направо: Я Свет. Мои слова не обсуждаются. Я закон. Я несу порядок. Я желаю Вам добра, ибо Вы, словно дети малые, неразумные, оступаетесь, ломаете все вокруг, привнося хаос, увеличиваете энтропию. Я равенство. Перед законом все равны, и каждый может быть спокоен за себя и свое будущее, если будет благоразумен и послушен. Я возмездие. Ошибки нужно наказывать, дабы примером Вашим воспитать других. Зло будет изгнано из Ваших деяний и помыслов. Не колеблясь более не минуты, Рагнар зашагал по дороге, которую ему предложил Указатель. * * * - Добро пожаловать в наши ряды, брат! – с такими словами встретили его Светлые. Назвали братом, словно и впрямь принимая в семью. Он даже успел особо подружиться с некоторыми из своей новой семьи. Шагран был первым, кого он повстречал из Ордена Света: помог ему, когда Рагнара в Торговом ряду пытался обобрать какой-то мелкий воришка. Шагран же познакомил Рагнара с Блесткой, попросив подробно описать быт Города и опасности, подстерегающие на его улицах. Блестка - светловолосая, гибкая как тростник девушка. Молчаливая, но в то же время приветливая. Наверное, тот пыл, с которым Паладины Света отдавались миссии, повлиял на Рагнара. Как бы то ни было, спустя девятую седмицу он стал адептом Ордена Света. - Очень похоже на мой путь… Лишь предупреждение из прошлого говорило о том, что никогда не надо торопить события, и решать что-либо раньше, чем все станет ясно. Рагнар пытался догнать идущего по коридору Галуэя Грамарайского, своего непосредственного начальника. - Подождите! Добрый день. Вы не можете казнить того темного! - Разве? - Но ведь… - Рагнар осекся на секунду, - ведь совсем недавно нашего брата за подобный проступок всего лишь понизили. Разве не должно всех судить одинаково справедливо? - Не путайте одно с другим! Наш брат оступился, был примерно наказан и более подобных ошибок не свершит. А темный… - Галуэй презрительно скривился, - их слишком много, и если одного казнить, другие не одну сотню раз подумают, прежде чем высказываться подобным образом в адрес Верховного, - Светлый холодно улыбнулся, одними лишь уголками губ. - Но так не справедливо! Это не адекватная мера наказания! - А ты хотел бы, чтобы нашего брата казнили? – резко отозвался паладин, - или чтобы темному спустили с рук его преступление? - Значит… у нас все равны, но некоторые равнее других? – у Рагнара побледнело лицо, он все еще не верил в происходящее. - Вон! – прошипел Грамарайский, - и не надейся, что останешься с крестом после этой выходки! Еще до того, как приговор привели в исполнение, Рагнар собрал вещи, и покинул Зал паладинов. Без креста. Изгнан за защиту темных. Шагран хмурился и отводил глаза, Блестка глотала слезы, но тоже молчала. На Центральной Площади приводили в исполнение показательную казнь. Осужденный покорно и не шевелясь лежал на «качелях»*. Спуск «щелкунчика» был заглушен барабанной дробью. Рагнар уже шел к городским воротам, и потому не видел, как неотворатимой смертью низринулся «барашек», оборвав тление жизни незадачливого нарушителя. - Наверное, они уверены, что я их предал, - решил про себя Рагнар, - хотя это не я прячу глаза и боюсь подойти. Это не Свет. Не тот Свет, каким его вижу я. * * * Он вышел из города другой дорогой, и потому был удивлен, вновь увидев Указатель и ту же развилку. На сей раз, надпись была лишь на направляющей, указывающей на дорогу круто забиравшую влево. Надпись гласила: Я Тьма, восставшая против Света в вечной борьбе. Я свобода, и дарю ее Вам, отторгая ее у Законников. Я не верю в показное спокойствие Света. Это равнодушие. Я не верю в то, что свет помогает всем. Он помогает избранным. Не верю во всепрощение, ибо это только маска, нацепленная Светом, для усыпления внимания и подавления личности. Во мне нет веры в незыблемость Слова Светлых, это их спесь не дает им признаться в ошибках. Нет в нем и справедливости, ибо есть те, кому все сходит с рук, и Свет потворствует этому. Я правда, которая видна во всей своей неприглядности, со всеми своими недостатками. Я против Света. Что ж, - подумал изгнанник, - не нашлось место в Ордене Света, может найдется в одном из темных кланов. Свобода мыслей, свобода действий, свобода желаний – разве это плохо? Свобода… и от лжи. Рагнар почему-то не сомневался, что если он пойдет по дороге Тьмы он вернется в Город. Видимо – его дорога должна как минимум дважды пройти через него. -Город, так город, Тьма, так тьма, - усмехнулся воин, - порой нужно идти на поводу своего Пути, чтобы в следующий момент иметь возможность скорректировать его, самому его творить. Уже третью седмицу Рагнар жил в Зале Тьмы, в клане Темных Летописцев, выполняя различные задания в аналитическом отделе. Ребята как ребята: индивидуалисты, конечно, но зато у каждого из них есть мнение. И что с того, что вампиры? Это всего лишь физиологическая особенность – умение восполнять силы за счет людей. Правда, ребята из боевого отдела несколько нервные, но Синдар сказала, что они всегда такие, при общении с новичками. Синдар – милая ведьма, с бледным, почти фарфоровым лицом, темными глазами. Миниатюрная и хрупкая, бойкая и веселая, из отдела связей с общественностью, и по совместительству зам. отдела искусств. К Рагнару подлетел Крайсли, названный сын Синдар, нарушив течение мысли. -Срочно, на Центральнцю Площать. «Индиго» объявили нам войну, боевики уже там, не справляются, - мальчишка побежал дальше, оставив растерянного Рагнара в одиночестве. Рагнар весьма смутно представлял себе, что представляют собой стычки между темными кланами. И вообще он впервые узнал, что Темные воюют не только с Орденом Света и его союзниками, но и друг с другом. Потому, сбегая по ступенькам из Зала Тьмы, он представлял себе нечто вроде дружеского турнира. Вылетев на Централку, он испытал шок, увидев не турнир, а кровавую баню. Гарг и Идайл (боевые маги) обрушивали на адептов «Индиго» шквал камней и огненные смерчи, легкие уворотчики планомерно выматывали чужих критёров, критовики же Летописцев старались достать вражеских магов. Инерция выбросила Рагнара вперед, где он блокировал рукоятью своего топора чей-то выпад мечом, и использовав силу врага, повел оружие по дуге, ощутимо тюкнув нападавшего плашмя по шлему. Слишком поздно он заметил, что маг из «Индиго» читает заклинание, жестом направляя волшбу чуть левее от него, Рагнар не успел покинуть опасную зону, и в следующий миг потерял сознание, по-видимому, из-за зацепившего его вскользь булыжников, сотворенного камнепада. - Пойми, Синдар, я ни в чем не осуждаю наш клан, - промолвил Рагнара, укладывая пожитки в сидр, - напротив, я благодарен, что меня там не бросили, и оплатили лечение. Но то, что рейтинга и забавы ради истреблена добрая четверть клана… Темные трубят об объединении, консолидации сил против Ордена Света, а что предпринимается для этого? Синдар сидела на кровати, обхватив коленки руками, и немигая смотрела куда-то сквозь стену. Печаль будто пленкой поддернула темные, слегка раскосые глаза. - Мы не могли, не имели права спустить им оскорбление, -сказала, наконец, девушка. - О том и речь. Темных много, куда больше чем светлых. Но в своей раздробленности они спешат перегрызть друг другу глотки, нарушают устные договоренности, поливают грязью бывших союзников за спинами, тайком нападают на одиночек. Ослабляют тем самым Тьму, и дают преимущество Светлым. Ни один паладин никогда не нападет на другого. - Значит, ты решил окончательно? Уходишь? – все так же тихо спросила она. – Жаль. - Пора, - ни к кому не обращаясь сказал он. Он вышел из Зала Тьмы, и побрел не разбирая дороги. Был ли предопределен его уход? Что сталось бы с того, что он выбрал бы все же пусть среди Тьмы? Он бы увяз в липкой патине дней, в застоявшемся болоте бытовых дел, пришел неизвестно откуда ответ. Да. Именно так. Суета незначительности поглотила бы его, подмяла под себя и выгрызла его внутренний мир, оставив оболочку пустоты, голема, совершаюшего мнимо значимые поступки и достигающего никому не нужные цели. Значит, уход его был жизненно необходим, и заранее предопределен им самим. * * * Издали завидев перекрестье дорог, Рагнар улыбнулся указателю, как старому знакомому. Куда на этот раз он его направит? Странное дело, с перекрестка далеко вперед ничего кроме равнины, да серых полотен дорог ничего не видно, в то время как до Города не более часа хода. На сей раз, пусть его лежал прямо, о чем свидетельствовала надпись на указующем, словно перст, вперед путиводителе: Я Равновесие. Мне все равно, кто диктует правила. Я поддерживаю баланс. Свет, который вечно стремится отмыть свои руки от крови. Тьма, которая выпячивает свою свободу и отличие от Света, бросаясь на своих же, и проповедуя право сильного. Свет высокомерный, и покрывающий промахи своих адептов, жертвующий пешками. Тьма, под знаменами свободы забывающая о своих целях, и готовая перегрызться за ради наживы. Они не привлекли меня. Я TRIGGER*. Мне нет дела до их противостояния, пока весы не покачнутся опасно в одну из сторон. Я ПОТЕНЦИАЛ* В ЭТОМ БИНАРНОМ КОДЕ. -Ни Свет и не Тьма, значит. Пограничье, - Рагнар не тронулся с места. – Значит, мне придется балансировать между теми, с кем раньше я был дружен, и кого любил? Решать, кто из них будет жить, а кем пожертвовать? Ярость затопила его, он обрушивал на столб указателя удары боевого топора, один за другим, не щадя оружие. Видение нахлынуло так же внезапно как и ярость, будто бы открывая ему то, от чего он только что отказался, отринув путь Нейтральности – вероятное его будущее. Не сбывшееся. Отторгнутое. И была в том видении темница, где загнивал без солнечного света, слабея день ото дня от голода друг его Шагран. И пылала на костре миниатюрная, будто фарфоровая, рыжеволосая ведьма Синдар, корчась от невыносимой боли. И видел Рагнар себя, вынужденного не решать кому жить, а кому нет, как ему думалось, а заставленный отстраненно наблюдать. Потому что события, которых он не хотел, не нарушали всеобщего баланса, а значит, были угодны Равновесию и не требовали вмешательства третьей стороны. Видение истаяло, как утренний туман на солнце, оставив призрачное Знание и неприятную слабость во всем теле. Выронив топор, Рагнар привалился к столбу, который так нещадно, но без всякого эффекта рубил несколько мгновений назад. -Если я не имею права помочь друзьям – то это не нейтральность. Если запрещено любое вмешательство – то это не ради баланса. Это равнодушие, и оно хуже смерти. Что, что ты мне предложишь еще? - кричал он в небо. Когда он втал, то был твердо уверен, что указатель не может ему предложить нужный Путь. Потому что такого пути нет. -Значит нет? – легкая улыбка тронула его губы, - значит будет! Табличка Указателя была девственно чиста. Tabula rasa. Да и дорога была всего одна, и стелилась она под ноги Рагнару. Он шел, с каждим шагом уходя в Ничто. Остановился лишь Нигде. И создал Он тьму и свет. И увидел, что это хорошо… «Качели»(использованы парижские жаргонные обозначения различных частей гильотины) – это доска, на которую кладут осужденного на смерть; «очко» - круглый зажим, охватывающий его шею; «барашек» - смертоносное лезвие с сорокакилограммовым противовесом; «щелкунчик» - рычаг, с помощью которого палач высвобождает лезвие, падающее отвесно вниз.(А.Коул, К.Банч «Флот обреченных»М.1995) TRIGGER- (англ.) – устройство, которое может сколь угодно долго находится в одном из двух состояний устойчивого равновесия. ПОТЕНЦИАЛ – (лат. potentia) – сила, мощность. Рагнар - по скандинавским преданиям, вестник Рагнарока 26.01.2006 04:40 - Ангел со злыми глазами
|